Третий приподнялся на локтях, почувствовав лёгкое колебание в воздухе. В его спальне ничего не поменялось: магические книги там, где не нужно, растворы и порошки Ветон, многочисленные следы превратить это помещение во что-нибудь другое, более приятное глазу. В щель под двустворчатыми дверями из тёмного дерева изо всех сил пыталась пробиться тонкая тень.
Третий поднялся на ноги, даже не попытавшись расправить камзол, и подошёл ближе. Тень проскочила внутрь и остановилась возле него, скромно сложив перед собой короткие лапки.
— Ты опять что-то учудил? — спросил Третий, беря тень Мыши, посланную Эйкеном, в руки. Она помотала головой. — Тогда в чём дело?
Тень будто засомневалась, стоит ли сообщать ему правду. Третий свёл брови и отсчитал пять секунд, по истечении которых Тень всё-таки зашевелилась. Она пробежала по его поднятой руке к плечу, цепляясь когтями за ткань, поймала равновесие и начала царапать кристалл-серьгу в левом ухе.
У теней Эйкена был своеобразный способ общения, особенно с другими людьми, но Третий всегда понимал, когда они пытались сказать о сальваторе.
— Где?
Своими крохотными лапами, едва различимыми на фоне тела, Мышь закрыла вытянутую морду.
— Прекрасно, — проворчал Третий, опуская тень на пол. Она мгновенно растворилась и тонкой струйкой уползла прочь, обратно к Эйкену.
***
Когда Третьего попытались остановить в четвёртый раз, он решил вести мысленный подсчёт, чтобы знать, скольким гостям ему придётся отказать в разговоре, прежде чем он найдёт, наконец, Пайпер.
Леди Гедре из рода Линас, вложившая больше всего сил в подготовку этого вечера, стала семнадцатой. Третий знал, что она ни за что не покажет своего разочарования, и потому пообещал ей, что обязательно обсудит с ней всё, что она считает важным, но позже. Леди Гедре никогда не ограничивалась праздностью и довольно часто приносила важные сведения, которые удавалось собрать её ищейкам.
Наконец нить магии, до этого упрямо игнорировавшая его, натянулась. Третий посмотрел на каменную лестницу с серебристыми прожилками, ведущую к балконам. Почти в самом конце, где находилась дверь, ведущая в коридор для слуг, воздух искажался. Третий поднялся по лестнице, остановившись на последней ступеньке, и заметил строчку сигилов на камне. Идеальные очертания знаков, искрившихся магией, которую Дикие Земли до сих пор не могли подавить. Неудивительно, что с этой стороны почти никого не было.
— Я поражён твоей изобретательностью.
Пайпер выругалась и едва не уронила книгу. Она сидела на каменном ограждении возле двери, вытянув одну ногу вперёд, прислонившись спиной к стене, и сосредоточенно читала трактат на сигридском. По крайней мере, до тех пор, пока Третий не подкрался к ней.
— Ты самостоятельно изучила все эти знаки?
— Да, — покосившись на него из-под нахмуренных бровей, ответила она.
— И самостоятельно начертала.
— Разумеется.
Третий подошёл к ограждению и поднял руку. Пальцы коснулись невидимой преграды, вспыхнувшей золотым светом. Пайпер задействовала достаточно Силы, чтобы сигилы, скрывающие её присутствие от всех, хорошо работали, но они были не в силах проигнорировать родственность их магии.
— Поразительно. Я приятно удивлён.
С Джинном она изучала сигилы, используемые магами. Иными словами, стандартные знаки, на которые сальваторы так же могли влиять. Третий же начал учить её начертаниям, которые когда-то ему открывали Йоннет и Масрур. Понемногу и тщательно объясняя каждый из сигилов, чтобы она поняла ту мелкую разницу, что была между ними и сигилами магов. Со стороны могло бы показаться, что это разницы вовсе нет, но не все маги могли переписать сигилы, начертанные сальваторами, тогда как сальваторы могли переписать абсолютно все сигилы магов.
Краем глаза Третий заметил, как Пайпер улыбнулась.
— Прислушайся.
Его это насторожило, но он прислушался. Потребовалось всего две секунды, чтобы понять причину самодовольства Пайпер.
— Шум, — выпалил Третий, обернувшись к ней. — Твой барьер не только скрывает тебя, но и приглушает шум зала.
— Так проще сосредоточиться.
Она подняла трактат и постучала по нему пальцами. Вопреки своему желанию спросить её, как она относится к теории мага Анки о том, что хаос и магия ближе, чем все привыкли думать, он смотрел на её пальцы. В мозолях и синяках на костяшках, словно сегодня утром она смогла убедить Магнуса устроить ещё одну тренировку. Взгляд Третьего поднялся к её лицу: царапины, раньше пересекавшие брови и линию носа, исчезли, синяки на скулах и висках уменьшились. Ветон хорошо следила за её состоянием и делала всё возможное, чтобы все ранения безболезненно исчезли. Третьему бы следовало ограничиться этим, но его сосредоточенный взгляд скользнул по её одежде.
Даян, очевидно, не выдержал натиска Пайпер, и теперь на ней сидел идеально приталенный камзол кремового цвета с вышитыми по подолу, рукавам и воротнику золотыми звёздами всех форм и размеров, блестевшими при попадании на них света. Даже штаны и кожаные сапоги были кремового оттенка, словно всё сияние должно было исходить от вышивки на камзоле и глаз Пайпер, прямо сейчас внимательно изучавших Третьего.
Он смутился, обругав себя всё на свете, и отвёл взгляд. Он успел отметить только самую простую рубашку, тоже кремовую, подвеску-кристалл Йоннет и аккуратно убранные за уши волосы, едва достающие до плеч. Никаких украшений не было, но Третий почему-то не удивился.
— Круто выглядишь, — произнесла Пайпер с невозмутимостью.
— Что?
Он совсем не понял, что она только что сказала.
— Круто. Выглядишь, — повторила Пайпер.
— Я не понимаю значения первого слова. Оно земное?
— Ага. Даже не знаю, как правильно объяснить его… У него какая-то особая энергетика, понимаешь? Это не «красиво», «ослепительно» или «обворожительно», а что-то совершенно другое.
Третий прислонился бедром к ограждению и собрал руки на груди.
— Иными словами, я не выгляжу красиво, ослепительно или обворожительно, но при этом не совсем уж плохо?
Пайпер закивала.
— Да, что-то такое.
— Что ж, — Третий коснулся пальцами серьги, чувствуя, что начинает терять нить разговора. — Я не ставил перед собой цель произвести на кого бы то ни было впечатление, и, очевидно, мне это удалось.
— Можешь гордиться собой.
Третьему почему-то показалось, что она издевается над ним. Он не мог точно понять, что в её словах показалось ему странным, но точно знал, что, начни он спрашивать, она опять будет непонятно шутить. И если до этого она не издевалась над ним, то после его вопроса точно начнёт. Поэтому он решил сосредоточиться на другом, предполагая, что она хотя бы сделает вид, что раздумывает над ответом.
— Почему ты сидишь здесь?
— Внизу шумно, — легко ответила Пайпер, пожав плечами. — Невозможно читать.
— Это я понял. Но почему ты читаешь? Разве тебе не…
Он не знал, как лучше озвучить свои мысли.
— Я не хочу спускаться туда.
Третий был уверен, что этот ответ придёт ей на ум самым первым, и всё равно ощутил укол разочарования. Он надеялся, понимая, насколько напрасны и эгоистичны эти надежды, что Пайпер найдёт хоть что-то светлое и радостное в их праздниках. Хоть какую-то мелочь, которая поможет ей отвлечься и немного расслабиться.
Пока он искал её, четырнадцать из семнадцати гостей, попытавшихся заговорить с ним, спрашивали о Первой.
Пайпер выдохнула, аккуратно уложила книгу на коленях и провела ладонью по лицу.
— Я не знаю, что им сказать. Лерайе молчит, и я сомневаюсь, что у вас с Арне есть пошаговая инструкция для новичков.
— Ты вовсе не обязана говорить им что-то. Пусть они говорят.
— А мне что делать? Высокомерно смотреть на них и кивать?
— Только если ты считаешь, что так будет лучше.