Джокаста схватила брошенное копьё, оказавшееся к ней ближе всего, и быстро начертала сигилы на древке. Магия не была ей доступна, как и чары, но внутреннего резерва, когда-то помещённого Сибил, хватало, чтобы временно превратить простое оружие в сокрушитель. Большего Джокасте и не нужно. Всего несколько мгновений для замаха и броска, и ройаксен падёт, сражённый магией, которые выжжет в нём жизнь. После Джокаста сумеет найти Бердар и убьёт крылатую тварь, которая ещё не успеет поднять очередное гигантское чудовище.
Вдох. Выдох. Джокаста крепче сжала древко, сорвалась с места и побежала. Её движения были быстрыми, лёгкими, но полными ярости, которую она собиралась вложить в свой бросок. Оттолкнувшись от каменного зубца на стене, Джокаста прыгнула так высоко и далеко, как только могла, после чего со всей силы швырнула копьё в голову ройаксена.
Она всегда отличалась крепким телом, принимающем боль иначе, чем тела других эльфов, но всё равно ощутила всю мощь удара об землю. Джокаста закрыла голову руками, проехала несколько метров вперёд и поднялась, пошатываясь. Ройаксен ревел, пытаясь избавиться от копья, угодившего прямо в бездну из звёзд и красного дыма. Превозмогая боль и открывшиеся раны, Джокаста, наконец заметив Бердар метрах в двадцати от себя, метнулась к нему. Поверженный ройаксен падал, раскалываясь на куски, что случалось крайне редко, чтобы Джокаста не удивилась. Значит, если поднять уже мёртвого ройаксена, после поражения он будет распадаться на куски. Это хорошо. Нужно передать эти сведения в Омагу, Тоноак и Артизар, а дальше во все крепости и…
Джокаста остановилась, подняла чей-то меч, лишь недавно попавший в лужу ядовитой крови, и направила его на мужчину перед собой. Он стоял, пытливо разглядывая колышущиеся на ветру ленты Бердара, и будто хотел коснуться их, но постоянно останавливал себя. Вокруг них падали дымящиеся, рассыпающиеся в пепел куски ройаксена, брызгала тёмная кровь, но мужчина будто не замечал их. Джокаста сделала шаг вперёд, не боясь случайно коснуться чьего-нибудь трупа.
— Я тебя не трону, — почти ласково произнёс мужчина. — Я просто… хотел посмотреть, как вы тут. Думал, может, мой принц, поджав хвост, как трусливая собака, прибежит к вам за помощью.
Джокаста сделала ещё несколько шагов, коснулась мечом подбородка мужчины и подняла его голову. Тёмно-синие глаза, окольцованные красным, смотрели с интересом. Чернильное пятно растекалось по правой половине лица и почти задевало глаз. Одежда была какой-то иной: странной, будто сшитой из плотных кусочков тьмы, которые, однако, слабо трепыхались. Но даже если бы не эта одежда, изменившийся взгляд, чернильное пятно на лице и волосы, из каштановых ставшие чёрными, Джокаста всё равно узнала бы Уалтара. У неё всегда была хорошая память на лица.
Уалтар рассыпался на частички хаоса, стоило Джокасте взмахнуть мечом в попытке отсечь ему голову. Он появился в нескольких метрах впереди и громко рассмеялся, разведя руки в стороны. Джокаста выдернула из земли Бердар, прицелилась и швырнула в грудь Уалтару, но он вновь растаял и появился лишь после того, как копьё вонзилось в землю. Уалтар с улыбкой, напоминавшей безумную, всё же коснулся древка, но сразу же отдёрнул руку. Метнувшаяся вперёд Джокаста заметила, как покраснели его обожжённые пальцы.
— Неприятно, — проворчал Уалтар, дуя на свои пальцы. Совсем как живой, будто до сих пор был тем самым немного наивным, но верным и любознательным великаном, всегда готовым вместе с принцем Фортинбрасом попытаться пробраться на «Эдельвейс» Киллиана. — Это и есть божественная благодать? Отвержение своих детей?
— Ты больше не живой, — возразила Джокаста, остановившись напротив поднявшихся трупов ноктиса. Вряд ли ими управлял Уалтар, при жизни его магия была не такой мощной. Но, возможно, он лишь подпитывал их, пока другая тварь дёргала за ниточки издалека.
— И кто сделал меня таким? — горячо спросил Уалтар, постучав себя по груди. Джокаста прислушалась, — сквозь шум крови в ушах, стенания умирающих и пронзительные визги тварей, — и не услышала биения сердца. — Кто бросил меня, когда дворец заполонили тёмные создания?
— Тебя никто не бросал, — холодно произнесла Джокаста. — Не мне объяснять, как работают ваши клятвы.
— И не мне объяснять, что Третий клялся защищать всех сигридцев.
Джокаста не сдержала раздражённое хмыканье. Уалтар никогда не был глуп, иначе его бы не приняли на службу в ребнезарском дворце. Но в его сознании произошли изменения, с которыми она не смогла бы справиться. Манипуляции, проделываемые тёмными созданиями, для Джокасты до сих пор оставались загадками.
— Но я, вообще-то, — неожиданно повеселев и даже погладив ближайшего ноктиса за ухом, продолжил Уалтар, — пришёл сюда не жаловаться.
— И зачем ты здесь?
— Сказал же: хочу посмотреть, как вы тут.
— Посмотрел?
— И остался более чем доволен. Всегда интересовался культурой эльфов. Ваша архитектура, история, традиции… Тебе не больно от того, что ты недостойна защищать всё это?
Джокаста стиснула рукоятку меча. Её не выбить из колеи подобными провокациями — она знала, что никогда не сможет стать тем правителем, которым был Джевел из рода Гонзало. Но эльфам нужен был лидер, и Джокаста стала им, потому что никто больше не смог бы принять на себя эту ответственность. Сейчас она исполняла свою роль лишь потому, что была достаточно сильной и знала почти столько же, сколько знал Джевел. В конце концов, короля растили из него, а не из девчонки, любезно принятой родом Гонзало на воспитание.
— А тебе не больно от того, что ты отвернулся от своих предков? — спросила Джокаста, внимательно разглядывая лицо Уалтара. Впервые увидев его, она решила, что ему не больше двадцати лет, слишком юное лицо с не по-юному острыми скулами, но после узнала, что на момент их встречи ему уже было сорок шесть лет. Никогда бы род Лайне не назначил на роль мага-защитника кого-то, кто был ещё слишком молод.
— Я не отворачивался от них. Я уверен, что они ждут меня за льдами, морями и океанами.
— После всего, что ты сделал?
— Что я сделал?
— Достаточно, чтобы я убила тебя.
— Хватит ли у тебя на это сил? Ты вымотала себя, использовав обычное копьё вместо Бердара. Как бы не пожалеть об этом.
Джокаста демонстративно расправила плечи. Пусть внутри у неё всё бушует от осознания, что Уалтар жив и сражается на стороне тёмных созданий, пусть её мысли мечутся в беспорядке. Она не позволит никому даже заподозрить себя в слабости. Только не сейчас, когда эльфам нужен сильный вождь, способный избавиться от тварей.
— Ты пришёл ещё и для того, чтобы посмеяться надо мной?
— О, нет, что ты… С некоторых пор мне нравится смотреть, как слабые люди скулят от боли и страха, но это не касается тебя, правда! Ты мне очень даже нравишься, Джокаста. Ты сильная, смелая и величественная. О таких воительницах читал мой принц, когда был совсем юн и мечтателен.
Джокаста промолчала. Её не волновало, чем в юности увлекался принц Фортинбрас и какие книги читал.
— Я хотел посмотреть, что бывает перед тем, как ветра меняют свои направления.
Джокаста не обратила внимания на ноктисов, сильнее оскаливших пасти. Не посмотрела на кусочки чужой плоти, застрявшие между острыми зубами.
— Ты знаешь, когда небо озаряется звёздами?
Джокаста промолчала.
— Что ж, ты оказалась куда скучнее, чем я представлял… Неужели ты даже не знаешь, до каких пор нужно быть вратами?
Джокаста вздёрнутой бровью показала, что вопрос её не заинтересовал, но Уалтар, так и быть, может сам ответить на него.
Он улыбнулся. Джокаста с дрогнувшим сердцем увидела, как его зубы стали острее.
— Нужно быть вратами, пока последний синий орёл на падёт. Песнь будет звучать до тех пор, пока кровь не убьёт кровь.
Джокаста сглотнула. Она читала о случаях, когда живой человек становился вратами для тварей, но не думала, что когда-нибудь столкнётся с этим, пусть и косвенно. И последний синий орёл… Им не мог быть Киллиан, ведь он никогда не был настоящим орлом. Неужели это…