– Не буду, – на полном серьезе пообещал Макс. – Ты только осторожнее там, Глеб, на рожон не лезь... Да будто я тебя не знаю! Хотя бы не гони, слышишь?
– Слышу, – с неохотой подтвердил Хаос, отключаясь.
И тут же увеличил скорость.
АЛЬБЕРТ
В клетке все еще было очень тихо; ни одна из его пленниц не подавала признаков жизни.
Дернув на себя тяжелую дверь, Альберт бесшумно просочился внутрь, не опасаясь, что измученные жертвы вздумают выйти из-под контроля и попытаются напасть на него. Приблизившись к Вере, за долгое время так и не сдвинувшейся с места, он опустился на корточках, вытянул руку, прощупывая слабый пульс на запястье сестры, и выдохнул с некоторым облегчением – еще жива. Но силы стремительно покидали ее тщедушное тело; запястье, безвольно повисшее в его ладони, ощущалось мертвенно-холодным.
Поколебавшись с полминуты, Альберт медленно стянул с себя теплую куртку и накрыл ею неподвижное тело сестры, сомневаясь, впрочем, что от этого будет толк.
Слишком паршиво она выглядела.
Может, и к лучшему, если она тихо-спокойно умрет здесь, не приходя в сознание, без боли и лишних мук. Избавит обреченный мир от своего присутствия до наступления Нового года, так символично и навсегда останется в уходящем старом. От Веры давно уже нет никакого толка, она безнадежна для него и их общего дела. В редкие минуты, когда им удается переброситься парой фраз, он больше не слышит от нее ничего вразумительного, одни оскорбления и необъективную критику своих заведомо правильных действий.
Непонимание усугубляется. Не этого он ожидал от своего триумфального возвращения в родной город, совсем другого.
Тихий протяжный стон из противоположного угла клетки заставил Альберта обернуться и обратить более пристальное внимание на ту, о власти над которой он грезил последние несколько лет, зализывая глубокие раны вдали от родного дома. Именно Альбина должна была стать ценным призом по итогам затянувшейся игры на выживание, навязанной ему полковником Сафоновым. Но без привязи к личности своего отца она совершенно терялась среди прочих безликих девиц, толпами проходящих мимо него, не заинтересовывая аморальным или вызывающим поведением. Не было в ней ничего особенного, колкого, дерзкого, хотя бы немного цепляющего за живое, все еще жаждущее обостренной справедливости. Она была не его пешкой. Ее вынужденное присутствие в тщательно подготовленном для возмездия каменном мешке не отравляло кровь Альберта запрещенным, но таким необходимым адреналином. Предчувствие ее болезненных мучений не разливалось сладким возбуждением по телу, едва восстановленному после жестоких пыток ее отца.
Все, что ей удавалось вызвать в разочарованном Альберте – стойкое раздражение.
Тупое ничтожество.
Теперь, глядя на дочку полковника с нескрываемой смесью презрения и искреннего удивления, Альберт никак не мог представить, чего она хотела добиться, так рьяно копаясь в том давнем деле, зачем пыталась обнаружить какие-либо уничтоженные детали? Осознанно искала новой встречи с жутким призраком своих навязчивых кошмаров? Но вот же он, стоит, склонившись над ней, и он реальнее любой фантазии, только она перед лицом неприкрытого страха стихийно растеряла весь свой запал на борьбу, клубком свернувшись у его ног в надежде, что это поможет избежать его гнева.
Ее ублюдочный отец был сильным и очень достойным противником, чего нельзя сказать о его умнице-дочери.
Это гнилое яблочко упало слишком далеко от плодовитой яблони.
Наклонившись к девчонке, сжавшейся возле стены всем телом, Альберт рывком дернул ее за растрепанные белые волосы и пристально вгляделся в заостренные черты бледного лица.
– Вставай, – тихо скомандовал он.
Под его непререкаемым взглядом она честно сделала попытку подняться на ноги, но в конце концов Альберту пришлось поддержать ее, чтобы Альбина кулем не рухнула обратно на пол.
Он едва присмирял волнами поднимающуюся ярость, крепко стискивая зубы, мысленно убеждая себя потерпеть, дать ничтожной девчонке еще один шанс на то, чтобы доказать – она не просто безмозглая амеба, по чистой случайности имеющая отношение к его заклятому врагу. Возможно, имеет смысл поднажать, но добраться-таки до самой ее сути, обнажить в ней основные инстинкты, настроить на борьбу, вынудить защищаться.