Альберт хохотнул:
– Куда ты, девочка? Думаешь, что сможешь от меня убежать? Но ты ведь сама меня искала… Так старательно, долго… Соскучилась… Я лишь немного помог тебе ускорить наше неизбежное свидание.
Ее взгляд панически заметался по пустой клетке в поисках несуществующего укрытия. Альберт заметил, что девчонка таращится в сторону его бездыханной сестрицы с таким видом, точно ожидает, что Верочка в самом деле способна прийти в себя под отчаянным взглядом чужих умоляющих глаз. Но даже если б чудо действительно произошло, она бы не смогла ничем ей помочь. Такая же слабая и никчемная… Ничего общего с той, которую он пытался вернуть.
Теперь всхлипывающая дочь полковника могла надеяться только на его милость.
– Думаешь, Вера стала бы тебе помогать? – саркастически усмехнулся Альберт, намеренно подгоняя Альбину к единственно верной мысли. – Позволь напомнить, что совсем недавно ты на полном серьезе собиралась убить ее и даже почти преуспела. Именно твоими стараниями моя дорогая сестренка не может выбрать себе сторону и присоединиться к нашей веселой игре в кошки-мышки.
Некоторое время он упивался выражением изумления, сквозящего на лице испуганной, совершенно помешавшейся девчонки.
– Ах да, прости, ведь любящий папочка держал тебя в стороне от своих славных подвигов! – делано спохватился Альберт, покачав головой. – И ты, конечно, не знала, что мы с ней родственники? Ох уж эти заботливые папаши… Ведь полковник мог рассказать тебе все, что знал сам, хотя бы из соображений твоей же безопасности. А так… Неведение тебя губит.
Всхлипывая, Альбина осторожно подбиралась ближе к Вере, не сводя глаз со своего мучителя.
– Это становится забавным, – фыркнул Альберт, заметив ее неуклюжие маневры. – Чего ты хочешь добиться? На всякий случай, чтобы ты не питала глупых иллюзий: несмотря на наши родственные связи, ее жизнь мне не так уж и дорога.
Разговаривая с девчонкой, Альберт неумолимо приближался, оттесняя Альбину все дальше от манящего выхода, который, впрочем, все равно был заперт, а достать ключи она бы уж точно не рискнула. Ведь для этого пришлось бы сгрести в жалкую кучку остатки смелости и напрямую выступить против своего похитителя, который заведомо сильнее.
Резко стерев с лица ухмылку, Альберт в два счета преодолел разделявшее их расстояние и рывком сжал плечо девушки, приближая ее зареванное лицо к своему.
– Ты ни на что не годишься, – доверительно процедил он, больно вжимая пальцы в ее кожу. – Я надеялся, что ты хотя бы попробуешь прикрыться моей никчемной сестрой, это дало бы тебе пару лишних очков в нашем неравном счете, но нет! Ты слишком труслива и глупа, чтобы соображать. И ты как никто заслуживаешь, чтобы тебя раздавили, как назойливого бесхребетного червя. Такое же ничтожное создание… Вот что тебя ждет, – его глаза полыхнули гневом. – Никакой красивой смерти!
С этими словами Альберт с размаху пригвоздил девчонку спиной к стене, слушая ее судорожные всхлипы и не препятствуя, когда Альбина, рыдая, съехала по стене вниз, скорчившись в уродливой позе на холодном полу. Он просто опустился на корточках рядом, давая понять, что еще с ней не закончил. Для усугубления эффекта стиснул в ладони край ее грязной блузки и резким движением потянул вещицу на себя; звук рвущейся ткани разбавил надоедливые рыдания дочки полковника.
Больно схватив за подбородок, Альберт вынудил ее поднять голову.
– Какая тебе школа МВД, соплячка? – насмешливо поинтересовался он, с тихой яростью поворачивая ее заплаканное лицо из стороны в сторону. – Видела бы ты себя… Никчемное бесполезное создание. Твой отец был ублюдком, но из него вышел более чем достойный соперник. Он все просчитал и смог меня сцапать. Он… почти одержал верх, почти меня уничтожил… просто я оказался умнее.
Не убирая ладони от ее лица, Альберт склонился и повел носом у шеи девушки, сосредоточенно вдыхая запах страха, опутавшего ее тело невидимым коконом. Альбина вновь забилась в стремлении оказаться как можно дальше от мучителя, и Альберт сильнее вжал пальцы в ее челюсть, другой рукой удерживая ее за предплечье. Почти наверняка зная, как это ее напугает, провел влажным языком по впадинке на ее шее, очерчивая тонко бьющуюся жилку, и быстро отстранился, торопясь поймать выражение ледяного ужаса в ее расширившихся зрачках. Девчонку трясло, как в самой жутчайшей лихорадке.
Едва хватка его ладони на ее плече ослабла, как жертва вдруг дернулась в сторону, слепо надеясь ускользнуть.