– Ну, нет, – насмешливо протянул Альберт, нерушимой преградой вырастая перед ней. – Мы только начали говорить по душам, а ты уже торопишься перейти к следующей стадии наших отношений. Это невежливо. Я рассказал тебе о своей семье… – быстрый взгляд в сторону Веры, в чьем теле уже едва теплилась жизнь. – Мы похожи с ней, правда? У нас только отцы разные, а мама… Мама – она одна. Ну да ладно… Теперь твой ход, соплячка. Про твою семью я и так все знаю, давай, расскажи мне теперь о… школе.
Не дождавшись хоть какой-либо связной реакции на свое предложение, он с силой тряхнул Альбину за плечо, обращая на себя панически бегающий взгляд.
– Память отшибло, что ли? Хорошо… Думаю, я могу тебе немного помочь. Давай, включайся… ты была прилежной ученицей, очень хорошо училась класса до десятого примерно… да, после нашей памятной встречи учеба почему-то резко перестала тебя интересовать. Неужели я оставил в твоем сердце настолько неизгладимый след?
Альбина таращилась на него затравленным взглядом, ее до крови искусанная нижняя губа подрагивала, но, вопреки изощренным стараниям Альберта, девчонка решительно отказывалась поддерживать навязываемый диалог, как обычно, сдаваясь без боя.
Тупая идиотка!
– В твоем классе был один парень, Рома, – упрямо гнул свою линию Альберт, ни в какую не желая отступать теперь, когда замаячил реальный шанс все исправить. – Он ведь был к тебе неравнодушен?
Глаза девчонки округлились, в самой глубине подернутых ужасом зрачков впервые за долгое время мелькнуло осмысленное выражение.
– Но тебя не волновали его чувства. Чужие переживания никоим образом не касались нашей маленькой драгоценной принцессы, привыкшей жить под защитой влиятельного папочки.
– Я… – ее губы едва приоткрылись.
– Ты, ты. Конечно, ты. Давай, девочка, расскажи мне о Роме и обо всем, что он делал, чтобы привлечь твое внимание?
Альберт ощутимо напрягся, любыми способами приготовившись вытрясти из этой ничтожной девки все, что она помнит о своих взаимоотношениях с упомянутым болтливой Аней мальчиком-ботаником. Сознательно выводил ее к нужной теме, надеясь провести видимые параллели с собственной паршивой историей, выделить общее звено, способное дать ему весомый повод немедленно провернуть с ней все то, о чем он грезил, вспоминая ненавистного полковника.
– Он… ничего не делал, – едва слышно просипела Альбина. – Мы оба хорошо учились. Рома… п-помогал мне, и я тоже делилась с ним… учебниками. Книгами из библиотеки моей бабушки. У него таких не было, н-но он хотел прочесть… Мы… мы были друзьями. Он не пытался привлечь мое внимание, его интересовали только… книги и з-знания.
– Врешь!
Ожидавший от нее совсем другого, Альберт с силой всадил кулак в стену рядом с головой девушки.
– Не вру. Не врууу!
– Ты не должна была так отвечать, – проговорил со злостью, отнимая руку от стены и презрительно оглядывая стесанную кожу с выступившей на костяшках кровью. – Кто подговорил тебя сказать именно это? Она, да? Вера?
Бросив стремительный взгляд в сторону сестры, он медленно поднялся на ноги и, приблизившись к Вере, рывком стянул с нее свою куртку. Отпихнув бесчувственное тело ближе к стене, просунул руки обратно в рукава, застегнул молнию и вновь обратился к Альбине.
– Нет… Вы с ней не разговаривали, это полная чушь. Да и не стала бы она тебе помогать после того, как ты ее чуть не прирезала. Моя сестра считает себя человечной, но на самом деле она точно такая же, как я сам. А я бы никогда не помог такому жалкому ничтожеству, как выродок полковника Сафонова.
Альбина не успела вздрогнуть, как он оказался с ней рядом и, очень больно схватив за растрепанные светлые волосы, в ярости припечатал ее затылком к ближайшей стене. Из покрасневших глаз девчонки потоком хлынули крупные слезы. Мрачный подвал вдруг стал размытым, а хмурое лицо жестокого мучителя превратилось в движущееся серое пятно.
Вездесущая боль почти лишала сознания, на самом краю которого билась всего одна мысль: это конец.
ВЕРА
Я наконец-то ничего не чувствовала.
Здесь было так по безмятежному тихо и спокойно, что мне казалось, я могу остаться тут навсегда. Прогоняя тревожные мысли, я неторопливо бродила по невидимой тропинке, со всех сторон окруженная слепящим белым светом, слушала тишину, словно дивную музыку, и улыбалась, точно зная, что отныне ни одна живая душа из брошенного мною мира не сумеет вернуть меня обратно, но…