- Я уверен, что на данный момент к нам относятся несерьёзно, смеются над нами. Но нам должно быть определённо безразлично. Мы имеем определённую задачу, которая обязательна к исполнению в рамках нашего движения. Всё начинается с мысли. Искра данной мысли уже давно переросла в полномасштабный костёр, который вскоре заполнит миллионы квадратных километров территории. То, что на данный момент власть с нами не считается – значит лишь то, что власть ещё глупее, чем мы можем ожидать. Хуже всего власть без какой-либо длительной стратегии. Они – бегуны на короткие дистанции, за которые они пытаются решить исключительно свои задачи. Мы ударим по ним со всех сторон, заставим исчезнуть!
Последние слова были сказаны более громко и более жёстко. Публика "взорвалась" от произнесённых слов, ведь наиболее активные жаждали этих слов, ожидали исполнения. Иван продолжил:
- Мы – бегуны на длинные дистанции. У нас чёткий и весьма простой план, который может понять любой человек. В этом плане есть весомое место для каждого, позволяющее наслаждаться своим существованием без угнетения других участников общества, без невероятного количества сковывающих обязательств. Это звучит, как сказка только потому, что нас заставили поверить, что всё должно быть именно так, как сейчас. В качестве итога мы имеем долю процента тех, кто имеет возможность быть счастливым, и почти сто процентов тех, благодаря кому это возможность была осуществлена!
---
Громадные чёрные вороны кружили над полем в поисках чего-то. Ивану только здесь удавалось побыть в одиночестве. Как же он его ценил, особенно в нынешнее время. В жизни появилось много новых людей. Случайных и неслучайных, но которые сопровождали его везде. Часто Иван боялся думать, чтобы мысли не вылетели через рот. Иногда, когда мысли овладевали, Иван ловил на себе чей-нибудь взгляд и подозревал человека в чтении его мыслей. Почему были такие страхи? Сомнения. Они были всегда в его жизни и, наверное, двигали вперёд. Когда сомнения исчезали, начиналась деградация. Интересный процесс, правда? Статичное положение отсутствует. Либо вперед, либо назад. Прогресс или деградация, иными словами. Понимание и осознание опыта или восприятие его в образе неблагосклонности судьбы.
Зима была, как обычна, сурова в последнее время. Связано ли это было с тем, что Иван перестал носить действительно зимние вещи? Таким образом, он пытался уменьшить влияние на себя ненавистной зимы.
Иван любил степь. Непонятная любовь. Для себя он, конечно, это как-то объяснял: например, генами. Говорил, его предки могли скакать на своих конях по бескрайним степям, тянущимся от Азии и до почти центра Европы. А леса не переносил (сосновые особенно), лишь мог немного в них погулять. Говорил, что в лесах прятались, искали спокойствия, обыденности. Ивану это напоминало подозрительность к новым технологиям. Сложно было реформатору понять, почему люди доверяют устаревшим технологиям и болезненно переходят на новые.
Степь была удивительна хотя бы потому, что, если посчастливилось застать на ней жёсткую траву, мелкий кустарник летом, то зимой степь не будет противно обнажённой, будто дряхлая и повидавшая всякую жизнь женщина.
Главным минусом, конечно, был ветер. Но Иван терпел его, потому что снега была немного и высокая жёсткая трава с кустарником, который вполне мог быть травой, создавали впечатление хоть небольшой наполненности пространства. Одинокие деревья вдалеке не разочаровывали, потому что однажды Иван в них что-то, известное только ему, заметил и стал называть их «поэтичными». Многие из них для него были красивей без листвы, чем с ней.
Иван хранил это место, потому что оно было не в степной и даже не в лесостепной зоне. Около часа он ходил по немного проезженной сквозь степь кривой дороге, пока не пошёл сильный снег. Тогда Иван достал из-под верхней одежды небольшой термос, отпил из него немного травяного чая и покинул свою святую землю.
---
- Боюсь, люди думают, что дошли до некоего финального этапа, – сказал Иван.
- Ты так не думаешь?
- Могу судить лишь по себе, по своему опыту. Путь к развитию, путь вперёд есть всегда. Так же как всегда есть путь назад. Нет только остановки. Остановка может быть мнимой, на самом деле – это путь назад, деградация. Поэтому я считаю важным встряхнуть человечество для осознания этого. Возможно, мы не чувствуем направления, но дорога вперёд, прогресс существует в любой ситуации. Понимаешь, нам важно, очень важно сделать революцию даже не ради своих убеждений, а ради человечества. Впоследствии человечество может изменить курс, но мы сделаем важный толчок к этому. Наша революция забудется, а последствия будут жить.
- За что ты мне нравишься, за что мы тебя поддерживаем, так это за то, что, будучи таким идейным человеком, ты действительно умеешь мыслить. А ещё очень хорошо говоришь. Ты мне нравишься, да и всем, кто вкладывает в тебя деньги, иначе как объяснить, что люди, которые потеряют при твоей революции больше всех финансово, поддерживают тебя, Иван?
- Возможно, потому что понимают, что власть может дать гораздо больше, чем деньги? Возможно, ради интереса поддерживаете?
- Что ты имеешь ввиду?
- Ради общего интереса. Интереса, который двигал людей к накоплению капитала. Теперь этот интерес двигает в эту сторону, тем более суммы, естественно, большие, но не критичные, я прав?
- Прав, не критичные.
- То есть такая себе диверсификация. Перестраховываются, увидев тренд. А на счёт интереса?
- Не могу сказать. Мысль интересная, но сказать не могу, потому что сам не знаю. Что-то в тебе есть, на что мой скептицизм, моя критичность не срабатывают. Мне хочется, чтобы мир стал лучше. Целей я достиг. Но в своём бизнесе я не смог достичь вершины человеколюбия, хотя был максимально честен. Надеюсь, ты сможешь воплотить в жизнь свои идеи, тогда мы увидим: существует ли Утопия. Я выиграю в любом случае – сейчас мне хорошо за себя, за мою семью, за моё окружение, если всё будет, как ты хочешь, тогда мне будет хорошо за всех.
- Спасибо, Генрих, хороший у Вас эгоизм, неэгоистический. Надеюсь, Вас и людей, которых Вы представляете, я не разочарую.
- Не разочаруй лучше самых обычных людей, Иван. Большинство, ради которого ты это делаешь. У нас есть ресурсы, чтобы не разочаровываться. Скажи мне, будь добр, своё мнение относительно законов.
- Что Вы имеете ввиду?
- У тебя такие большие планы. Вся планета. Как ты работаешь с различиями? Как ты заставишь различия уважать закон?
- Естественно, у меня есть некоторые идеи, наработки по работе с различиями. Как только мы возьмём барьер здесь, будут составляться базы данных по всему миру, мы учитываем различия. Но, касательно закона, я думаю, всё довольно просто – закон работает сверху. Иными словами, люди начинают уважать закон, когда его уважают наверху. Если наверху не чтят общие правила, берут взятки, крадут, люди не будут жить по закону.
- Давай коснёмся одной непростой темы?
- Какой?
- Ты же понимаешь, когда ты станешь реальной силой, тебе будут предлагать деньги. Что ты можешь об этом сказать?
- Мне это неинтересно. Мне интересна идея.
- А если это будут очень большие деньги? Может быть, нечто нематериальное, что будет интересно для тебя? Не проснётся ли в тебе жадность?
- Не думаю. Граница жадности пройдена.
Иван и Генрих сидели молча ещё около минуты, когда машина подъехала к зданию, где располагался штаб коммунистов. Обменявшись рукопожатиями, Иван вышел на скользкий, покрытый лёгким пушистым снегом, тротуар и поспешил в здание, прикрываясь от падавших больших белых хлопьев.
---
- Мне кажется, ты не доверяешь нашему штабу в полной степени. Может, из-за этого некоторые люди не отдаются в полную силу.
- Шура, это не так. Возможно, так может казаться из-за замкнутости. В любом случае с этим надо что-то делать. Думаешь, стоит что-то сказать людям?
- Тебе лучше знать, Иван.
Горячий кофе с корицей медленно отдавал своё тепло пространству, дым лёгкой грацией извивался, растворяясь в воздухе помещения. Иван смотрел всё это время на дым, размышляя о разговоре с его штабом. Взвешивал, рассуждал. Всего несколько минут. Шура сидел рядом и смотрел то в большое окно, то на кофе Ивана. Внезапно Иван мгновенно выпил всё содержимое маленькой чашечки, успевшее стать едва тёплым.