Сам по себе корабль выглядел так, что от удивления я и глаза не успел выпучить, а тут первый из них уже вылезает! Хлюпает прямо на землю!
После того, как в воскресных приложениях к газетам художники столько лет пичкали нас сигарообразными силуэтами, этот пестрый, а-ля рококко, сфероид, выросший прямо на ячменном поле, штат Мэрилэнд, казался скорее не межзвездным кораблем, а огромным украшением к праздничному столу. Ничего, что хоть отчасти напоминало бы ракету.
— Вот вам и работенка, — профессор ткнул пальцем. — Вот эти двое инопланетян.
Они стояли себе на плоской металлической подножке, окруженные самыми высшими чинами, избранными или назначенными нашей республикой. Трехметровые, тонкие, зеленые стволы с широким основанием и острой верхушкой, да еще и одеты в тоненькие бело-розовые раковины. Два столба с глазами. Их качало туда-сюда, но в общем, они казались достаточно сильными, чтобы придушить взрослого мужчину. И этот огромный, как мокрая рана, рот, вечно показывающийся, стоит им только оторвать свое основание от металлической подножки…
— Улитки! — сказал я, — просто улитки!
— Или слизняки, — добавил Троусон. — Брюхоногие моллюски, уж это точно. Но Дик! — он ткнул пальцем туда, где у него на голове еще оставались клочки жестких седых волос, и добавил, — Их атавистические ракушечные оболочки будут постарее, чем наши волосы. В эволюционном смысле слова, я имею в виду. Они — более древняя и более разумная раса.
— Более разумная?
Он кивнул.
— Когда нашим инженерам стало невтерпеж, их очень вежливо пригласили осмотреть устройство корабля. Они вышли оттуда с отвисшими челюстями.
Я начал чувствовать себя неуютно, даже соскоблил лепесток лака с моих наманикюренных ногтей.
— Ну, это может показаться вполне естественным, профессор. Уж если они такие чужие, такие непохожие на нас…
— Это далеко не все. Нужно сказать: настолько превосходящие нас. Лучшие технические мозги страны, которые в спешке удалось наскрести, оказались просто дикарями с островов Океании, пытающимися судить об устройстве винтовки и компаса с высоты своих знаний о копьях и тропических ураганах. Эти существа принадлежат к межгалактической цивилизации, состоящей из рас, как минимум, таких же высокоразвитых, как и они сами. Мы для них просто свора отсталых и забитых дикарей, живущих в Богом забытом углу на задворках космоса, которых пришла пора обнаружить и начать исследовать. А может, и эксплуатировать, если мы не сможем с ними сравняться. Мы должны создать о себе очень хорошее впечатление, и нам придется учиться очень быстро.
Почтенный чиновник с атташе-кейсом в руках отошел от кивающей и постоянно улыбающейся группы, собравшейся вокруг пришельцев, и направился к нам.
— Ха, — решил блеснуть я. — Повторяется спектакль 1492 года. Америку открыли второй раз. — Потом я задумался. Было что-то не очень-то ясно.
— Но зачем за мной посылать армию и ВМФ? Я не думаю, что смогу прочитать написанное симпатическими чернилами послание с… с…
— Бетельгейзе. Девятая планета системы Бетельгейзе. Нет, не волнуйся, Дик. Здесь уже есть доктор Уорбьюри. Эти существа научились у него английскому за два часа, хотя он не смог выучить ни единого слова из языка пришельцев за три дня. А такие шишки, как Лопес и Майнцер, медленно и верно… впрочем, я бы сказал быстро и верно сходят с ума, стараясь понять, откуда и как эти существа получают свою энергию. Здесь у нас лучшие умы, которые можно было найти, и все они стараются что-нибудь обнаружить. Твоя задача заключается в другом. Ты нужен нам, как классный специалист по рекламе. Спец по связям с общественностью. На тебе основная работа по созданию впечатления.
Чиновник взял меня за рукав, но я отдернул руку.
— Разве это не дело официальных рукоплескателей? — спросил я Троусона.
— Нет. Вспомни-ка, что ты сказал, как только впервые увидел их. Улитки! СЛИЗНЯКИ! А теперь попробуй представить, как отреагирует вся страна на гигантских слизняков, которые снисходительно усмехаются, глядя на наши города и небоскребы, атомные бомбы и высшие достижения математической науки. Мы относимся к особо чувствительной и тщеславной породе обезьян. К тому же, мы боимся темноты.