Это ЕСЛИ было действительно гигантской ценой.
Они с сожалением объяснили, что на их планете осталось очень уж мало радиоактивных элементов. Ненаселенные миры, содержащие радий, уран, торий уже давно были открыты и колонизированы другими космическими расами, но народу Бетельгейзе-IX этика запрещала вести захватнические войны из территориальных интересов. Здесь на Земле очень много радиоактивной руды, которая по большей части используется для военных целей и биологических исследований. Использование для военных целей было абсолютно нежелательно для человечества, а нужда в биологических исследованиях по большей части отпадет, с появлением омолаживателя.
Так что в обмен они хотели наши радиоактивные элементы. Все до последнего, заявили они.
О‘кей. Мы были немного удивлены, даже озадачены. Но протесты даже не начали материализоваться. Все подавило всеподавляющее сказанное хором «Продано!», раздавшееся со всех уголков земного шара. Правда, пара генералов тут, тройка политических милитаристов там успели-таки поднять предостерегающий палец, прежде чем их вышвырнули с кресел. Еще пара физиков-ядерщиков что-то провыла о будущем субатомных исследований, но стая народов Земли выла громче.
— Исследования? Да вы только подумайте, сколько исследований вы можете провести за жизнь длиной в триста лет?!
За одну ночь ООН стал центральной конторой всепланетной горно-обогатительной концессии. Национальные границы были перекроены в соответствии с залежами минералов, а мечи были перекованы на кирки. Практически каждый со здоровой рукой был внесен в списки бригад землекопов и был обязан провести два, а то и больше месяцев в году на национальных рудниках. Над Землей проносились ураганы товарищества.
Очень вежливо Энди и Дэнди предложили свою помощь. На крупномасштабной контурной карте они отметили все точки, где стоило копать, включая и такие места, где люди никогда и не подозревали о наличии радиоактивности. Они снабдили нас фантастическими, но очень ясно начерченными проектами устройств для добычи и обогащения бедных руд и научили нас правильно пользоваться этими приспособлениями, хотя и не объяснили основные принципы их работы.
Они не шутили. Они хотели все до последнего грамма.
Затем, когда все пошло как по маслу, они свалили на Бетельгейзе, чтобы выполнить свою часть сделки.
Эти два года были самыми волнующими в моей жизни. И я бы сказал, что каждый чувствовал тоже самое. Не правда ли, Альварес? Приподнимало само знание, что вся планета работала рука об руку, вдохновленно и счастливо работала ради самой жизни. Даже я провел целый год на Большом Невольничьем Озере. И не думаю, что кто-нибудь в моей возрасте и с моим животиком добыл больше руды, чем я.
Энди и Дэнди вернулись на двух огромных кораблях, которыми управляли хитроумные слизнеобразвые роботы. Пока роботы выполняли всю работу, Энди и Дэнди продолжали подвергаться обхождению, достойному светских львов. Из двух кораблей, которые заслонили почти все небо, роботы сновали туда и обратно в странных спиралеобразных летающих тарелках, спуская на Землю омолаживатели и поднимая на орбиту обогащенную руду. Никто не обратил ни малейшего внимания на их методы мгновенной экстракции огромных количеств руды. Нас волновала одна лихорадочная мысль: «Омолаживатели».
Они работали. Они действительно работали. И это единственное, что волновало всех.
Омолаживатели работали. Раковые заболевания исчезли, сердечные заболевания и почечные заболевания были полностью остановлены. Насекомые, которых помещали в квадратные одноэтажные лаборатории, вместо нескольких месяцев жили целый год. А люди-доктора качали головами, в удивлении глядя на тех, кто подвергался омолаживанию.
По всей планете, возле каждого большого города образовались огромные, длинные, терпеливые и медленно движущиеся очереди людей, ждущих возле омолаживателей, которые в свою очередь превращались в нечто иное.
— Церкви, — кричал Майнцер. — Люди смотрят на них, как на храмы. На ученого, который пытается понять смысл их действия, уборщицы смотрят, как на опасного психа, пришедшего в роддом, впрочем, человек вряд ли найдет смысл в этих странных маленьких моторчиках. И ты знаешь, я больше не спрашиваю себя, что может служить для них источником энергии. Вместо этого я спрашиваю: есть ли у них вообще источник энергии?
— Омолаживатели — только сейчас такая драгоценность, потому что это самое начало, — успокаивал его Троусон. — Через некоторое время прелесть новизны сотрется и ты спокойно сможешь исследовать все к собственному удовольствию. Может, это солнечная энергия?