Мне было проще следовать моим собственным кошмарным ассоциациям.
— А мы — просто деревенщина. Деревенщина, которой продала Бруклинский мост пара разодетых умников с Бетельгейзе.
Троусон кивнул.
— Или точнее, мы просто горстка нищих дикарей, которые продали свой родной остров группе европейских исследователей за горсточку ярко раскрашенных стеклянных бус.
Но, конечно, Альварес, мы оба ошибались. Ни я, ни Троусон не подумали о Майнцере или Лопесе, или всех остальных. Как сказал Майнцер, случись все на несколько лет раньше, и с нами было бы кончено. Но человечество вошло в атомный век до сорок пятого года, и люди типа Майнцера или Винте успели совершить много ядерных исследований еще в те дни, когда на Земле было полно радиоактивных элементов. У нас были их результаты, и были такие приборы, как циклотрон и бетатрон. И если наша нынешняя компания простит меня за высказывание, Альварес, мы молодая и сильная раса. Единственное, что нам было нужно, — проводить опыты.
И они были проведены. При поддержке действительно сильного всепланетного правительства с населением, не только заинтересованном в решении проблемы, но только что получившем опыт совместной работы. И с тем неумолимым упорством, которым мы обладаем, Альварес, проблема, как тебе известно, была решена..
Мы получили искусственные радиоактивные материалы и снова запустили наши омолаживатели. Из искусственных радиоактивных материалов мы получили атомное топливо, и мы получили возможность летать в космос. Мы сделали все сравнительно быстро, и нас не интересовал корабль, который летал бы между Луной и Марсом. Мы хотели звездолет. И мы хотели его так яростно, так быстро, что теперь он у нас есть.
И вот мы здесь. Объясни им всю ситуацию, Альварес. Все, как я тебе рассказал, только со всеми поклонами, причмокиваниями и вздохами, на которые способен истинный бразилец, у которого за плечами двенадцать лет торговли с японцами. Ты единственный, кто может это сделать. Я так говорить не умею. Только такой язык понимают эти декадентские червяки, поэтому только так мы и сможем с ними говорить. Так что поговори с ними, с этими скользкими улитками, с этими устрицами с их расписными раковинами. Поговори с этими слизняковыми умниками. И не забудь сказать им, что тот запас радиоактивных минералов, который они вывезли с Земли, далеко не вечен. Объясни, чтоб они поняли все детально.
А потом обрати внимание на тот факт, что у нас есть искусственные радиоактивные элементы, и что у них есть кое-что такое, что нам очень хочется, и что есть еще что-то, чего мы не знаем, но нам его тоже хочется.
Скажи им, Альварес, что мы вернулись собирать дань за Бруклинский мост, который они нам всучили.
Гордон Эклунд
Охота на Солнце
Пэлвин остался в машине, а его спутники побежали рассматривать добычу. Прежде, чем выйти, он хотел проверить, все ли в порядке с крылом.
Однажды Пэлвину рассказали историю о том, как трое охотников вышли, не закрепив крыло, и их машина, лишенная управления, взлетела и разбилась о лед озера. Охотники, находясь за полмиллиона лет от дома, потеряли все шансы остаться в живых. Двое из них погибли почти сразу. Третий чудом остался жив. Его, нашли и он рассказал эту дурацкую историю.
Пэлвин не раз предпринимал подобные путешествия и был достаточно опытен, чтобы допускать такие ошибки. Он сделал все как надо.
Закончив работу, Пэлвин успокоился. Он вышел из машины и глубоко вдохнул резкий, промерзший воздух умирающей земли. Пэлвину часто случалось бывать в когтях смерти. Благодаря счастливым случайностям, все обходилось, но зря рисковать он не любил.
Солнце, похожее на красное пятно, пряталось в уголке стального неба. Пэлвин пробирался сквозь пелену густого тумана, осторожно ступая по сырой, покрытой гнилью земле. Он шел к своим.
Мужчина был занят ногами добычи, женщина стояла возле головы. Пэлвин подошел к женщине и спросил:
— Ну, что скажешь, Гей?
Она, не глядя на него, пожала плечами.
— Я должна подумать.
— Нет, — сказал Пэлвин, опустившись на колени к морде зверя.
Он оттянул его тяжелые веки. Глаза были с широкими красными прожилками. Пэлвин приблизил лицо к концу хобота.