Кзанол пришел в бешенство и приказал пилоту: «УМРИ!»
Пилот умер, но было уже поздно. Корабль, лишенный энергии, стал снижаться в пылающий вихрь.
Кзанол смачно выругался. Под ним стена огня в десятки миль высотой медленно отступала к горизонту. Корабль почему-то не опрокинулся, гироскопы, должно быть, все еще работали.
Удары снизу становились более редкими по мере того, как утихал пожар. Корабль начал падать.
С трудом взяв себя в руки, Лью оторвал глаза от экрана и встряхнулся. Потом включил радио.
— Всем кораблям! — сказал он. — Лететь к Плутону на максимальной скорости. Посмотрим на пожар по пути. Тартов, запрограммируй нас на посадку на рассветной стороне того, что там осталось от Полумесяца Котта. Хекстер, последнее время ты не сделал ничего полезного. Найди мазером Цереру, чтобы я мог проинформировать их о случившемся. Вопросы?
— Это Тартов. Лью, ради всего святого! Планета в огне. Как мы сядем?
— Нам лететь еще четыре миллиона миль. Когда мы доберемся, огонь уже успокоится. Хотя, ладно, выведи нас на орбиту, но все равно программируй посадку.
— Я думаю, нам лучше оставить один корабль на орбите, так, на всякий случай.
— Ладно, Мейб. Мы бросим жребий, кому оставаться. Еще что-нибудь?
Трое мужчин и женщина одновременно нажали кнопки, которые впрыснули в реакторные трубки летучий уран, потом водород. Растущий ураган нейтронов произвел расщепление, которое произвело теплоту, которая произвела реакцию. Образовались четыре бело-голубые звезды, с очень длинными и очень тонкими лучами. Они плавно повернулись к Плутону и начали движение.
— Вот что, — устало сказал Масней, — ты думаешь телепатический усилитель вообще когда-нибудь существовал?
— Я уверен, что усилитель существует. И он пока еще цел и невредим.
Люк разминал пальцы, вид у него при этом был взволнованный. На экране перед ними появился Плутон, на котором прямая полоса огня соединяла запад с востоком.
— Ллойд, как ты думаешь, почему я не хотел, чтобы корабли Кольца обогнали нас? Почему мы, несмотря ни на что, следуем за ними? Этот усилитель — новое оружие! Если Кольцо сможет его использовать, мы станем свидетелями самой ужасной и самой длительной диктатуры в истории. Она может вообще никогда не кончиться.
Масней представил себе будущее, которое нарисовал Люк, и, судя по тому, как исказилось его лицо, нашел такое будущее зловещим. Потом он усмехнулся.
— Они не смогут сесть. Все в порядке. Люк. В таком огне они не найдут шлем.
— Там, где приземлился свадебный, огня больше нет.
Масней посмотрел на экран телескопа.
— Точно. Интересно, Плутон все еще взрывоопасен?
— Не знаю. Там все еще могут быть залежи несгоревшего материала. Но при желании они смогут приземлиться несмотря ни на что. Все, что от них требуется, это сесть на дневной стороне, где нет водорода, и сесть быстро, так, чтобы не прожечь слой азота. Их корабли, конечно, провалятся в него из-за утечки тепла, и в конце концов им придется прокапывать себе путь. Но это ерунда. Водород — единственное, что имеет значение.
— Я почти уверен, что они отправятся за усилителем, как только утихнет огонь. Нам необходимо уничтожить его до того, как они смогут до него добраться. Или после. Выбора у нас нет.
— Посмотри-ка, — сказал Ллойд.
На экране четыре ярких огонька за какие-нибудь секунды вытянулись в линию в милю длиной и двигались в одну сторону.
— У нас еще есть время, — сказал Масней. — Они за миллионы километров от Плутона.
— Не так уж это далеко, — Люк протянул руку и замкнул цепь межкорабельной связи. — Вызываю «Хайнлайна». Андерсен, флотилия Кольца только что отправилась на Плутон с расстояния в четыре миллиона миль. Сколько им потребуется времени?
— Они стартовали из положения абсолютного покоя?
— Почти.
— Дай-ка… м… м-м… Примерно 5 часов 10 минут. Не меньше. Может, больше, в зависимости от того, боятся ли они огня.
— А сколько времени уйдет у нас?
— Пятьдесят девять часов.
— Спасибо, Андерсен.
Люк выключил радио. Странно, что Курильщик просто сидел, не говоря ни слова. В сущности, он вообще ничего не говорил последнее время.
Люк вздрогнул. Он догадался, что Курильщик думает о том же, о чем и он. В случае смерти инопланетянина вопрос стоял так: кто получит шлем? Кольцо или Земля? И Курильщик не очень-то доверял Земле в этом вопросе.
Ларри Гринберг открыл глаза и увидел тьму. Было холодно.