Начиная с XV в., когда Россия наконец сбросила с себя трехвековое монголо-татарское иго, в ее истории постоянно сменяли друг друга территориальная экспансия и отступление[12]. Не имея естественных границ и будучи уязвимой для вторжения с юга, востока и запада, Россия могла быть в безопасности только в том случае, если завоевывала соседние территории. Безопасность для России означала оборонительное расширение. В результате иностранных вторжений или внутренних потрясений территория России периодически сокращалась, однако Россия всегда восстанавливалась и снова «собирала земли» вокруг себя. Путин не считает себя «собирателем» русских земель после того, как Горбачев «потерял» крупные части того, что было царской и советской империей. Тем не менее он хотел бы восстановить влияние России на этих территориях. Как он понимает российскую историю и отношения России с ближним и дальним зарубежьем? Какие факты и мифы сформировали у россиян представление об их месте в мире?
Одна из проблем, с которой сталкивается каждый, кто изучает Россию, заключается в искушении приписать все действия Кремля огромному грузу прошлого. С этой точки зрения, наиболее важным фактором, объясняющим, почему Кремль действует именно так, является преемственность. Семь десятилетий советского коммунизма были единственным перерывом за тысячу лет репрессивного самодержавия, скрытного правительства, отсутствия прав личности и собственности, а также захватнической внешней политики. Годы, когда у власти находились Горбачев и Ельцин, представляли собой недолгий реформаторский период передышки, прежде чем Россия вновь вернулась к авторитаризму при Путине. Все новое – это хорошо забытое старое, и было бы заблуждением полагать, что Россия заметно изменится в XXI в. Исходя из этого мнения, другим странам ничего не остается, кроме как в корне перестроить свои отношения с Россией и изменить свои ожидания относительно возможных событий.
Конечно, Владимир Путин постоянно ссылается на уникальную историю России, чтобы оправдать свое видение мира. Хотя он и критиковал американскую исключительность, он зачастую превозносит то, что составляет исключительность российскую[13]. Как Россия видит собственную историю? Один старый советский афоризм гласит, что прошлое трудно предсказать. В советское время – и вновь при Владимире Путине – исторические факты и их интерпретация менялись в зависимости от политических целей и задач. Это наглядно продемонстрировали споры о том, как праздновать 70-ю годовщину окончания Второй мировой войны в 2015 г. В советское время Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом от 1939 г., известный как пакт Молотова – Риббентропа, в соответствии с секретными протоколами которого Польша должна была быть разделена между СССР и Германией (и который позволил Советскому Союзу завладеть Прибалтийскими странами и территорией современной Молдавии и при этом не быть вовлеченным в войну в течение двух лет), оправдывали тем, что Запад отвергал попытки Москвы создать антинацистский военный союз[14]. Существование секретных протоколов решительно отрицалось. При Горбачеве Кремль признал, что протоколы пакта Молотова – Риббентропа существовали, а также критиковал Сталина за подписание договора. В 2015 г. Путин снова «встал на защиту» Договора о ненападении между Германией и СССР и уклонился от прямого ответа относительно существования протоколов[15].
12
Adam B. Ulam,
13
“It is extremely dangerous to encourage people to see themselves as exceptional, whatever the motivation” was Putin’s advice to the United States in a
14
См. оригинальный текст заявления о подписании пакта и его последующее обоснование в: Советско-германский договор о ненападении //