Авторитарная внешняя политика?
На протяжении всего советского периода сторонние наблюдатели обсуждали взаимосвязь политической системы СССР с его внешней политикой. Вел ли Советский Союз себя на международной арене так же, как и другие великие державы, или в его внутренней системе скрывалось что-то уникальное, из-за чего с ним было сложнее иметь дело? Коммунистическая идеология обязывала СССР осуществить мировую революцию, но на практике Кремлю приходилось взаимодействовать с другими государствами.
В межвоенные годы существовали две советские линии внешней политики. Одна – политика нормального государства, в рамках которой дипломаты и государственные чиновники взаимодействовали с их иностранными коллегами. Георгий Чичерин, советский комиссар иностранных дел с 1922 по 1930 гг., был потомком семьи царских дипломатов, перешедшим на сторону большевиков. Он присутствовал на международных встречах, например на Генуэзской конференции, в рамках которой СССР и Германия подписали печально известный Рапалльский договор, который в конечном итоге позволил Веймарской республике перевооружиться. Другой линией выступала политика революционного государства. Москва создала Коммунистический интернационал (известный как Коминтерн) – организацию зарубежных коммунистических партий во главе с Кремлем, стремившуюся свергнуть те самые правительства, с которыми имел дело советский комиссар иностранных дел. Коллега Чичерина по Коминтерну посещал международные встречи в пролетарском обличии, планируя, как свергнуть буржуазные правительства, с которыми Чичерин вел переговоры.
За исключением концепции народного фронта с 1934 по 1939 г., когда коммунисты Европы были вовлечены в сотрудничество с социалистами и другими антифашистскими группами в целях противодействия усилению позиций Гитлера, этот шизофренический взгляд на мир продолжался до тех пор, пока не видевший причин для его сохранения Сталин в разгар деятельности Большой тройки (альянса с США и Великобританией во Второй мировой войне) не распустил Коминтерн в 1943 г.
Во время Второй мировой войны те на Западе, кто сотрудничал с Россией, разделились на два лагеря. В первом лагере, самым видным участником которого был Франклин Рузвельт, считали, что иного выбора, кроме как взаимодействовать с Советским Союзом так же, как и с любой великой державой, нет. «Я предчувствую, — сказал Рузвельт, — что, если дам Иосифу Сталину то, что он хочет, и ничего не попрошу взамен, как обязывает положение, он будет работать на благо своего народа». Эта точка зрения (о том, что с Москвой можно иметь дело) имела первостепенное значение во время Ялтинской конференции в феврале 1945 г., в рамках которой державы-победительницы разделили Европу надвое, при этом Советский Союз получал под свой контроль восточную половину.
В сентябре 2015 г. во время выступления на Генеральной Ассамблее ООН Путин высоко оценил Ялтинскую конференцию: «Ялтинская система... помогла человечеству пройти через бурные, порой драматические события последних семи десятилетий, уберегла мир от масштабных потрясений»[45]. В течение следующих 50 лет некоторые западные лидеры стремились к прагматичным сделкам с Москвой на основе взаимных интересов, наиболее ярким примером чего является период разрядки с 1972 по 1980 г. Ричард Никсон и Генри Киссинджер считали, что с советскими лидерами можно вести дела, и им удалось подписать ряд торговых соглашений и соглашений по контролю вооружения. Проводя классическую политику равновесия сил, они воспользовались враждебными отношениями между СССР и Китаем для того, чтобы добиться расположения советского правительства. Еще одним примером поразительно успешных сделок с Кремлем была новая восточная политика канцлера Западной Германии Вилли Брандта, и это в конечном итоге привело к воссоединению Германии[46].
Против сторонников прагматического сотрудничества с Россией выступали те, кто рассматривал СССР и его лидеров с более мрачной точки зрения и были убеждены, что коммунистическая идеология является причиной, по которой невозможно взаимодействовать с Кремлем так, словно это просто еще одна великая держава. Джордж Кеннан, автор теории сдерживания, выразил это мнение в своей знаковой статье «Мистер X» в журнале Foreign Affairs в 1947 г. Поведение Советского Союза, утверждал он, было результатом традиционно подозрительного монархического взгляда на мир, подкрепленного советской адаптацией марксизма-ленинизма, непримиримо противопоставленной капиталистическому Западу. СССР по своей сути был экспансионистским, и единственным способом противостоять ему было «длительное, терпеливое, но твердое и бдительное сдерживание экспансионистских устремлений России»[47]. Однако Кеннан также считал, что сдерживаемый Советский Союз в конечном итоге рухнет из-за собственного внутреннего упадка.
45
«Владимир Путин принял участие в пленарном заседании юбилейной сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке», веб-сайт Президента РФ, 28 сентября 2015 г. http://kremlin.ru/events/president/news/50385.
47
Mr. X [George F. Kennan], “The Sources of Soviet Conduct,” Foreign Affairs, July 1947, https://www.foreiqnaffairs.com/articles/russian-federation/1947-07-01/sources-soviet-conduct.