Европа: идея, модельи геополитическая действительность
Исторически сложилось так, что Европа была важна для России в трех разных, но взаимосвязанных аспектах: как политическая идея, экономическая модель и геополитическая действительность, позволившая России стать и оставаться великой державой. Идея «Европы» включает в себя понятия, связанные с наследием эпохи Просвещения: важность личности, представительное правительство, терпимость к другим религиям, ограничения власти правителей, развитие правового государства, в котором господствует верховенство закона, а позднее развитие капитализма и демократии. На протяжении сотен лет до 1991 г. Россией управляли сначала цари, являвшиеся абсолютными монархами, а затем комиссары и генеральные секретари, которые сталкивались с небольшими ограничениями своих полномочий. Таким образом, идея Европы оказалась интересна лишь немногим прогрессивным западникам из интеллигенции, которые хотели, чтобы Россия стала по-настоящему европейской.
Вопрос о том, почему прозападная русская интеллигенция, обращавшаяся к Европе в XIX в., не смогла одержать победу политически (и все еще не может получить большой поддержки даже сегодня), был затронут британским историком Э. X. Карром 60 лет назад:
«В российском политическом уравнении, как и в экономическом, отсутствовал средний класс. Русская интеллигенция не была заменой западному среднему классу. Институты и социальные группы, возникавшие непосредственно из подражания западным моделям, в российских условиях быстро трансформировались в нечто чуждое Западу и отчетливо национальное»[54].
Оказалось невозможным перенести в Россию западные нормативные практики, такие как свобода слова, свобода собраний и надлежащие правовые процедуры, поскольку российские правители были полны решимости не дать им укорениться. Идея Европы отталкивала тех, кто поддерживал авторитарное правление, со времен самодержавия до коммунистической номенклатуры[55].
Нынешний Кремль также расценивает эти свободы как угрозу. Путин рассматривает попытки Европейского союза вовлечь Россию в свою «общность ценностей» как вызов его системе «управляемой» или «суверенной» демократии.
Европа в качестве экономической модели всегда вызывала среди россиян иной, более широкий резонанс. От Петра Великого до Путина российские правители восхищались Европой как совокупностью технологически развитых обществ, примеру экономических достижений которых нужно было следовать, даже если их политические системы считались неподходящими для уникальных условий России. На протяжении веков российские лидеры пытались ввести западные экономические методы и технологии, которые могли сделать Россию более преуспевающей, сильной страной. Петр Великий путешествовал по Западной Европе под чужим именем для того, чтобы изучить ее порядки, особенно ее технологии судостроения. В 1697 г. он с большим количеством сопровождающих отправился под именем Петра Михайлова в Швецию, Германию, Голландию и Англию. «Куда бы он ни направлялся, Петр поражался степенью технического развития Запада, в то время как Запад был в ужасе от его грубой несдержанности и варварского воодушевления: во время немногих королевских поездок происходило так много дипломатических инцидентов»[56].
Три века спустя Дмитрий Медведев после поездки в Кремниевую долину решил, что в России нужно построить собственный «город инноваций». Для своего проекта он выбрал Сколково, деловой комплекс в Подмосковье. Объявив о том, что у комплекса будут собственные законы, защищающие интеллектуальные и другие права собственности, он начал сотрудничество с предприятиями и университетами в США и Европе. Он надеялся привлечь западных ученых и их инновационную культуру, создав небольшой город, в котором инновации будут управляться сверху вниз. Однако, несмотря на наличие в Сколково уважаемой бизнес-школы и нескольких успешных бизнес-проектов, комплекс не стал центром для стартапов просто по причине того, что обычно инновации осуществляются снизу, а не сверху. Хотя попытки России перенять западные методы модернизации исторически оказывали определенное влияние, их успех всегда был ограничен тем фактом, что авторитарная политическая система России препятствует как политическим, так и технологическим инновациям. Россия веками перенимала и «импортировала» европейские технологии. Сегодня у России по-прежнему есть задача стать технологическим новатором XXI в., хотя Путин и пообещал, что она достигнет лидерства в области искусственного интеллекта.
54
Edward H. Carr, “Russia and Europe as a Theme of Russian History,” in Essays Presented to Sir Lewis Namier, ed. Richard Pares and Alan John Percivale Taylor (London: St. Martin’s Press, 1956), 385.
55
Angela E. Stent, “Reluctant Europeans: Three Centuries of Russian Ambivalence Toward the West,” chap. 7 in Russian Foreign Policy in the Twenty-First Century and the Shadow of the Past, ed. Robert Legvoid (New York: Columbia University Press, 2007).