Эта сложная мозаика означает, что знаменитое разграничение Рамсфельда между хорошей «новой» Европой и плохой «старой» Европой больше не существует, если вообще когда-либо существовало. Москва может рассчитывать на то, что разделенному ЕС будет все труднее договориться о своем подходе к России, в то время как Германия сейчас занимает значительно более жесткую позицию, чем Венгрия или Словакия. Это укрепляет веру Кремля в важность продолжения двусторонних связей с ключевыми европейскими государствами, стремящимися извлечь выгоду из напряженности внутри ЕС.
Ключевые двусторонние отношения
Хотя Германия стала важнейшим европейским партнером России в постсоветский период, франко-российские связи также играют для Москвы важную роль. В отличие от сложной германо-российской истории, включающей в себя как сотрудничество, так и вражду, после заключения Франко-русского союза в 1892 г. отношения между Францией и Россией носили по большей части сотрудничающий характер, за исключением раннего большевистского периода. Устойчивой была и взаимная культурная привлекательность. Во франко-российских отношениях всегда присутствовали прагматизм, практичность, а иногда и цинизм. Тем не менее последний раз Франция вторгалась в Россию в 1812 г., и после поражения Наполеона обе страны в большинстве европейских войн были на одной стороне, за исключением Крымской войны 1853-1856 гг. Современное налаживание отношений Москвы с Францией восходит к временам генерала Шарля де Голля. Он выступал за Европу «от Атлантики до Урала», давая понять, что, по его мнению, западная часть России действительно является Европой. Он стремился к улучшению связей с Москвой, дистанцировав Францию от Соединенных Штатов, вышел из интегрированной военной части НАТО и предложил Кремлю «разрядку, согласие и сотрудничество». Его визит в СССР в 1966 г. стал первой официальной поездкой главы западного государства в СССР, и он ознаменовал окончание западной изоляции Советского Союза, повысив его международный престиж[85]. Отношения Кремля сего преемниками были неустойчивы, но фундаментальная приверженность Франции принципам де Голля независимо оттого, какая партия находилась у власти, сохранялась.
При Владимире Путине Россия продолжила развивать отношения с Францией с целью настроить Берлин против Парижа, а Париж против Вашингтона. В 2003 г. президент Франции Жак Ширак и канцлер Германии Герхард Шредер уговорили Путина присоединиться к их «коалиции несогласных», выступающей против вторжения Джорджа Буша в Ирак. Ширак в буквальном смысле раскатал красную ковровую дорожку для Путина, когда тот приехал в Париж незадолго до начала войны, и лично встречал его в аэропорту. Это была наивысшая точка франко-российского сотрудничества, однако трио союзников не пожелало или не смогло развить свою направленную против США позицию в более долговременное партнерство после окончания войны, и вскоре их сотрудничество прекратилось.
Когда Николя Саркози в 2007 г. стал президентом, он был полон энтузиазма относительно США (в отличие от своего предшественника) и был известен как «Sarko, I’Americain» («Сарко-американец»). Однако в течение своего президентства он наладил отношения с Владимиром Путиным и даже восхищался им. Во время российско-грузинской войны 2008 г. ему как очередному президенту ЕС выпало вести переговоры о прекращении военных действий. Когда он прибыл в Москву, его собеседником был новый президент России Дмитрий Медведев, однако вскоре стало ясно, что собеседник был только один — тогдашний премьер-министр Путин. Переговоры Саркози подверглись критике, в том числе звучали заявления, что французская группа прибыла в Москву без соответствующей карты местности, о будущем которой велись переговоры. Однако в результате этих переговоров военные действия были прекращены, и война закончилась[86].
После того как Саркози покинул свой пост в 2012 г., он несколько раз посещал Путина и отзывался о нем с похвалой. В своей книге «Франция навсегда» (France for Life) он писал о Путине: «Я не один из его близких друзей, но признаюсь, что ценю его откровенность, его спокойствие, его авторитет. И он такой русский!» Он также добавляет, что смог обнаружить в господине Путине ту «русскую душу», которая присуща Толстому, Гоголю и Достоевскому[87]. Президент Франсуа Олланд, член Социалистической партии, вступил в должность полный решимости поддерживать с Кремлем теплые отношения, которые установил его предшественник. От Саркози он унаследовал сделку на €1,3 млрд, связанную с продажей России двух десантных кораблей класса «Мистраль», которую Саркози назвал «жестом доверия»[88]. В тот момент сделка носила спорный характер. Корабли могут перевозить до 16 вертолетов, четыре десантные баржи, 13 танков и более 400 солдат[89]. Противники на Западе указывали на то, что если бы у России были эти корабли во время российско-грузинской войны, то она могла бы развернуть их в Черном море и нанести сокрушительное поражение Грузии в течение нескольких часов. Противники внутри России, особенно среди военных, возражали против того, чтобы эти корабли были построены во Франции, утверждая, что Россия должна развивать собственный потенциал для создания этой военной техники.
85
Angela Stent, “Franco-Soviet Relations from de Gaulle to Mitterrand” French Politics and Society, Winter 1989.
86
Tita Aver, “Russia-France Relations: The Fools of the Georgia War,” Nouvelle Europe, January 18, 2011, http://www.nouvelle-europe.eu/en/russia-france-relations-fools-qeorqia-war.
87
Celestine Bohlen, “What Lies Behind French Conservatives’ Love of Putin?” New York Times, October 4, 2016, https://www.nytimes.com/2016/10/04/world/europe/french-conservatives-sarkozy-putin-russia.html.
88
Marie Mendras, “Russia — France: A Strained Political Relationship,” in Russian Analytical Digest 130 (July 1, 2013), http://www.css.ethz.ch/content/dam/ethz/special-interest/qess/cis/center-for-securities-studies/pdfs/RAD-130.pdf.
89
Begum Tunakan, “France to Make a Choice Between NATO and Russia,” Daily Sabah, January 7, 2015, http://www.dailysabah.com/europe/2015/01/07/france-to-make-a-choice-between-nato-and-russia.