— Ты забываешься, человечишка, — прошипела ведьма, но граф не дал ей продолжить. Сделав еще один шаг, он подошел почти вплотную к ней, и, смотря на нее сверху вниз, дал наконец волю своему гневу:
— Я забываюсь? — его голос загремел, подобно грому. — Ты допустила ошибку, не сумев убить какого-то мальчишку, и поставила под удар весь наш план! Ты действовала неосмотрительно. Глупо. И тебе очень повезло, что до этого ты показывала себя полезной, иначе твоя голова сейчас лежала бы на земле отдельно от тела! Так что постарайся впредь подобного не допускать, ибо мое терпение не безгранично. А теперь пошла вон, иди готовь своей ритуал, или что-то еще, для призыва дождя. Нужно замести следы. А я пока подумаю, как исправить твою ошибку.
Ведьма оскалилась в ответ на слова графа, став походить на разъяренную волчицу. Еще миг — и ее фигуру окутал ореол зеленой энергии, будто она готовилась к бою.
Тут же послышался шелест извлекаемых из ножен клинков — офицеры графа выхватили свое оружие. Сам Зигмунд остался неподвижным, сверля Асмодею единственным глазом, лишь воздух вокруг него и ведьмы стал ощутимо холоднее, а доспехи графа покрылись легким налетом инея. В этот раз конфликт графа и ведьмы грозил зайти дальше обычных слов.
Еще какое-то время они стояли неподвижно друг напротив друга, оба держали наготове свои магические силы. Но Асмодея понимала, что даже если успеет убить графа, что само по себе было крайне непросто, и десяток-другой воинов, живой она не уйдет. Это понимал и Зигмунд, а еще граф знал, что ведьма понимает, что он понимает. Но последним камешком, склонившим чашу весов в пользу Зигмунда, стало появление огромного воина в стилизованном под скелет доспехе, который приблизился и встал сбоку от ведьмы, держа наготове свою чудовищную булаву. Теперь перевес сил был окончательно не в ее пользу.
Поняв это, Асмодея сникла, ореол зеленой энергии вокруг ее фигуры угас. Зыркнув напоследок на графа, она отвернулась и пошла обратно по направлению к замку. Зигмунд же, немного поразмыслив, обернулся к следопытам и приказал:
— Позовите сюда Ульфрана и его людей. Скажите, что я хочу их видеть, — услышав его, следопыты опять поклонились и побежали исполнять его приказ.
Граф же заслушал отчеты остальных офицеров, о количестве раненых и павших, о добыче, взятой в замке барона, и прочие подобное донесения, после чего раздал несколько приказов и распоряжений, пока не услышал за спиной негромкую фразу:
— Ты хотел нас видеть?
Зигмунд обернулся и обнаружил пятерых воинов в серых пластинчатых доспехах, стоящих полукругом позади него. Самое примечательное в воинах было то, что все они носили искусно сделанные шлемы в виде оскалившейся волчьей головы. Рыцари ордена Стального Волка — как они сами себя называли. Зигмунд чуть усмехнулся. Кто бы мог подумать, что подобные вояки на самом деле — рыцари. По мнению графа, они были не рыцарями, а отрядом наемников, сражающихся за того, кто им заплатит. Но, надо признать, наемников элитных — задания, за которые брались, они выполняли четко и на совесть, цены на свои услуги не задирали, и охотно вступали в битву, сражаясь умело и яростно, словно демоны.
Стоящий в центре группы воин шагнул вперед, одновременно снимая шлем. Взору Зигмунда предстало немолодое уже лицо нордара — он обладал крупными чертами лица, светлыми с редкой проседью волосами, густой бородой и светло-карими, почти янтарными глазами, которые спокойно встретились с холодным взглядом графа. Стоящий перед Зигмундом воин не боялся его и не испытывал к нему ни трепета, ни почтения. Это был Ульфран Клык — командир, или, как сами Волки предпочитали его называть — вожак стаи — боевой пятерки рыцарей.
Зигмунд молча осматривал воина. Молчание затягивалось, и Ульфран добавил:
— Ты хотел нас видеть — мы пришли.
— Да, Ульфран, хотел. Для вас есть еще одна работенка.
— Мы выполнили свою часть сделки, граф, — глаза воина немного сузились, а в голосе появились стальные нотки. — Мы несколько дней следили за замком для тебя. Мы убили придворного мага, причем до начала сражения, сократив твои потери. Мы сражались за тебя в битве, убив немало врагов. И теперь, я считаю, условия контракта нами выполнены.
— Это, безусловно, так. И свою плату вы получите. Я лишь хотел предложить тебе и твоим людям еще один контракт, — произнес Зигмунд. Ульфран молчал, никак не реагируя на сказанные Зигмундом слова почти минуту, и граф добавил. — Заплачу вдвое больше того, что причитается вам по нашему договору.
— Я слушаю, — в глазах наемника зажегся огонек интереса.
— Из замка через тайный ход ускользнул один человек. Судя по описанию — или невысокий мужчина, или подросток пятнадцати — двадцати лет. Из благородных, возможно — сын того барона, на чей замок мы напали. Ваша задача — найти его и убить.
— Значит, твои люди его упустили? — спросил Ульфран, усмехаясь одними губами.
— Не мои люди. Ведьма, — нехотя ответил граф.
— А вот это уже действительно интересно. Поймать того, кого упустила твоя хваленая ведьма, — теперь интерес Ульфрана было видно невооруженным глазом. — Охота обещает быть интересной. Мы согласны.
— Хорошо. Мои следопыты пойдут с вами и…, - начал было граф, но наемник прервал его:
— Нет нужды. Мы сами умеем читать следы. Пусть твой следопыт покажет нам, откуда они начинаются, а дальше мы сами. Нам нужны пять лошадей, а также провизия. Ну и конечно, — наемник улыбнулся. Если, конечно, его оскал можно было назвать улыбкой. — Наше вознаграждение.
— Вам выдадут все необходимое, — кивнул головой Зигмунд. — Отправляйтесь немедленно.
Ульфран кивнул и повернулся к своим людям, Зигмунд же жестом подозвал одного из адъютантов и приказал ему привести следопыта, что нашел люк, а также квартирмейстера.
Спустя десять минут пятерка рыцарей Стального волка, возглавляемая следопытом, отправилась в небольшой лесок к северу от замка, а еще спустя минут пятнадцать пять всадников поскакали на северо-запад, взяв след Роба. Преследование началось.
Зигмунд некоторое время смотрел вслед удаляющимся всадникам, а затем, глянув на сгущающиеся в небе тучи, подозвал к себе адъютанта.
— Повозки готовы?
— Да, милорд. Прикажете разгружать?
— Да, можете начинать, — приказал граф.
Через несколько минут он наблюдал, как по направлению к замку покатился десяток крупных телег, накрытых сверху огромными черными полотнищами. Людям приходилось толкать телеги самостоятельно, так как лошади при приближении к ним буквально сходили с ума от ужаса. Но, так или иначе, повозки катились к замку. А с неба тем временем на землю упали первые крупные капли начинающегося ливня.
Глава 8
Роб медленно пришел в себя. Когда зрение вернулось к нему, юноша обнаружил, что лежит в полумраке на голых камнях.
Припомнив события, в результате которых и оказался здесь, а также действие парализующего яда, Роб попробовал пошевелить руками и ногами. С трудом, но они отзывались, однако каждое движение отдавалось болью в теле. Должно быть, его конечности затекли, пока Роб был без сознания.
Тогда юноша решил потихоньку двигать ими, сгибать и разгибать руки и ноги, чтобы вернуть приток кровь и эластичность. И хотя поначалу было невыносимо больно, Робу даже пришлось сжать зубы, чтобы не закричать, постепенно стало легче. Конечности все еще слушались плохо, но через некоторое время Роб уже мог более-менее управлять ими. Вернув контроль над своим телом, юноша сел, прислонившись спиной к холодной каменной стене, и огляделся.
Первое, что бросилось ему в глаза — он находился внутри клетки с толстыми деревянными прутьями, вбитыми прямо в камень и перевязанными между собой простыми веревками. Будь у Роба меч или хотя бы нож — клетка не стала бы преградой, но все оружие у юноши отобрали, оставив, впрочем, ему его одежду, даже медальон с шеи не сняли.
Что было крайне странно, учитывая, что обычные разбойники первым же делом обобрали бы его до нитки, стянув бы даже сапоги. Однако, обычные разбойники вряд ли бы оставили юноши в живых. Перерезали бы глотку, да прикопали в той самой рощице. А тут использовали ухищрения, всадили аж два дротика с парализующим ядом и обсидиановой пыльцой, которую, кстати, не везде можно достать, а теперь вот посадили в клетку. Можно было бы, конечно, предположить, что разбойники надеются получить за Роба выкуп, ведь он сам сказал Кормаку, что его отец — купец, причем не из простых, раз водит торговые караваны. Что ж, если так, то их ждет очень большое разочарование — никто за Роба платить выкуп не будет.