В круг шагнул стоящий справа от купца высокий воин. Ростом он почти не уступал Рашаду, но был более худым и стройным, чем его противник, и за счет этого казался меньше.
Воин был юн — по прикидкам Роба, он был примерно одного возраста с Роландом, то есть примерно двадцати пяти — двадцати семи лет от роду. Гаэль был облачен в одежду темно-зеленых и черных цветов, поверх которой были надеты отдельные части брони из черной стали: нагрудник, наручи и поножи. Кроме того, вся его левая рука, от массивного наплечника, способного прикрыть лицо бойца не хуже щита, до кончиков пальцев боевой рукавицы, была закована в сталь. Наставник Дариор как-то рассказывал, что подобную броню используют воины, что сражаются двуручным оружием, и рукоять массивного меча, висящего в ножнах на спине Гаэля, только подтвердила догадку юноши. Но самым примечательным во внешности бойца Рокрейна были белые волосы, будто воин полностью поседел раньше положенного срока.
Гаэль шагнул в круг и встал напротив Рашад Хула, следившего за ним с интересом голодного волка, увидевшего особенно сочного оленя. Но боец Арни Рокрейна выглядел расслабленным. Одним движением он выхватил свой двуручный меч, крутанул его в руке, а затем оперся на него, склонив голову вбок и уставившись на противника из-под полуприкрытых век. Стоящий за ним и рядом с купцом невысокий черноволосый мужчина, держащий в руках искусно сделанный магический посох, потянулся и хлопнул Гаэля по плечу, что-то ему сказав, но из-за шума толпы слов было не разобрать.
— Роберт, — обратился Роланд к юноше, — не скрою, этот бой мне интересен. Но я понимаю, что ты спешишь к дяде, и если необходимо, я провожу тебя сейчас, но…
— Нет, нет, не стоит, — ответил Роб. — Мне тоже интересен исход этого поединка.
Роланд благодарно кивнул, и они оба вновь сосредоточили внимание на стоящих в круге бойцах. Распорядитель тем временем объявлял правила:
— Разрешено использовать любое оружие, а также техники и магию, кроме массовых и общезапрещенных заклятий. Запрещено наносить любому человеку здесь, кроме противника. Запрещено оказывать любую помощь сражающимся в Испытании бойцам, неважно, физического или магического толка. Убийство противника, — при этих словах распорядитель посмотрел на кровожадно улыбавшегося Рашада, — не запрещено, но по возможности постарайтесь этого избежать. А теперь прошу всех, кроме бойцов, отойти на несколько шагов от круга, чтобы маги смогли поднять защиту!
При этих словах толпа подалась назад, а на помост поднялись двое магов, которые начали возводить по периметру круга магический барьер, призванный защищать зрителей от случайного удара или заклинания поединщиков.
— Убей его быстро, Рашад, — пока шло приготовление, нарочито громко произнес тар Дрох. — Мне уже надоело тут стоять.
Однако, его боец никак не отреагировал на реплику своего нанимателя. Некоторое время он стоял неподвижно, опустив топоры и вперив свой взгляд в Гаэля, а затем произнес:
— Ты вообще понимаешь, против кого вышел, щенок? Да я тебя раздавлю и не замечу.
— Правда? Вот и поглядим, — лениво ответил Гаэль. — Кстати, мне тут сказали, что ты обучался у ассасинов? Я слышал, они не отпускают своих рекрутов в вольное плавание. Тебя что, изгнали за тупость? Или, может, это все байки, и ты просто удачливый шарлатан, а?
— Наглец. Я отрублю тебе руки и ноги так, что ни один целитель тебе не поможет, и оставшуюся часть своей жалкой жизни ты проведешь искалеченным обрубком, — яростно рявкнул Рашад Хул. Глумливая улыбка исчезла с лица ассасина, а его темные глаза метали молнии. Гаэль в ответ на реплику противника лишь картинно зевнул, а затем поднял меч в боевую позицию.
Тем временем маги завершили заклятье, и прозрачный магический барьер, по которому изредка пробегали всполохи энергии, отделил зрителей от бойцов. Убедившись, что все готово, распорядитель вновь воскликнул:
— Бойцы готовы? — оба замерших на арене воина одновременно кивнули. — Тогда пусть боги рассудят, кто прав, а кто невиновен. Да начнется Испытание поединком! — при этих словах толпа возбужденно зашумела, а бойцы пришли в движение, закружив по арене.
Рашад Хул атаковал первым. Еще секунду назад он стоял на другой стороне круга, в паре десятков шагов от своего противника, а затем будто телепортировался к Гаэлю, возникнув справа от него, и, раскручивая свои топоры, нанес серию молниеносных ударов.
Но Гаэль не сплоховал. Он вскинул свой меч и сумел отразить почти все удары своего противника, пропустив лишь последний, но лезвие топора лишь слегка оцарапало его нагрудник, не причинив урона.
Однако, это дало ему возможность контратаковать — тяжелый клинок двуручного меча просвистел над головой вовремя пригнувшегося Рашада, который, распрямляясь, нанес удар обоими топорами снизу вверх. Гаэль уклонился, переместив центр тяжести на заднюю ногу и отклонившись назад, а его противник отпрыгнул, разорвав дистанцию, после чего бойцы вновь закружились друг перед другом.
Роб непроизвольно сжал кулаки от охватившего его волнения. Несмотря на все ужасные события последних дней, он все еще оставался шестнадцатилетним юношей, выросшим на легендах и преданиях о рыцарях и героях, о столкновениях армий, магических дуэлях и поединках великих бойцов. И сейчас он лицезрел один из подобных поединков вживую.
И снова Рашад атаковал первым. Он развел руки в стороны, и на кончиках его лабрисов вдруг возникли и зажглись темным огнем два небольших шарика, которые через секунду увеличились до размеров крупного яблока. Хул взмахнул топорами, направив их на мечника, и шары сорвались и устремились к фигуре его противника.
Гаэль тут же сместился в сторону, уходя от правого шара, и клинком меча отбил левый, но заклятье было лишь отвлекающим маневром. Пока его противник был занят парированием шаров из темного пламени, Рашад вновь сблизился с ним. Его левый топор лезвием зацепил клинок Гаэля и слегка дернул его вниз, открывая брешь в защите, куда тут же устремился правый топор.
В последний момент боец Рокрейна смог отклониться, и лезвие правого топора лишь вспороло воздух вместо того, чтобы перерезать горло, однако, это было близко. Рашад оказался почти вплотную к противнику, и Гаэль выбросил правую ногу вперед, целясь в корпус Хула.
Но тот легко уклонился, а затем на возвратном движении чиркнул лезвием топора по ноге своего противника, вспоров ткань и нанеся рану. И хотя этот порез был, судя по всему, неглубоким, первая кровь осталась за Хулом. Тот же, развивая преимущество, одновременно обрушил оба топора сверху вниз на Гаэля. Боец Рокрейна успел вовремя среагировать и выставил клинок своего меча, принимая удар на лезвие.
Оружие сражающихся столкнулось с громоподобным грохотом, будто десяток молотов одновременно обрушился на гигантскую наковальню. Даже сама земля немного задрожала от силы удара Рашада Мясника. Однако, Гаэль смог выдержать, хотя от силы удара противника ноги мечника по щиколотку погрузились в землю.
— Хорошее усиление, — услышал Роб голос Локсли.
— Да, — согласился Роланд, — но техники Гаэля ему не уступают, иначе он бы уже был мертв.
Тем временем Гаэль, отбив левый топор лезвием меча, а правый — своей закованной в броню рукой, получил возможность для атаки. Клинок его меча метнулся вперед со скоростью атакующей змеи, метя в незащищенную грудь Рашада.
Но прежде, чем лезвие коснулась ассасина, его силуэт внезапно будто подернулся дымкой и исчез, чтобы через мгновение возникнуть вновь, но уже в десяти шагах от своего оппонента. Не растерявшись, Гаэль взмахнул мечом, и с его клинка сорвалась полоска уплотненного воздуха, прием, уже виденный Робом в исполнении Роланда в бою против культистов. Однако, силуэт Рашад Хула вновь исчез, а через мгновение появился в метре справа от того места, где он стоял, а магический удар мечника разбился о барьер, не поранив Хула.
— Это… — обернулся Роб к Роланду.