Поначалу Роб подумал, что ему помог черноволосый маг, разбивший заклятье Клыка. Но мимолетный взгляд в его сторону показал, что Ари все так же сражался со своим противником, который уже еле держался на ногах. Взгляд же Ульфрана был прикован к левой руке Роба, а точнее к кинжалу, который он сжимал.
Юноша перевел взгляд на кинжал, и обнаружил, что вдоль него, от рукояти до кончика клинка, теперь пролегает ветвящаяся трещина. В памяти Роба невольно всплыли слова Роланда, сказанные им при вручении подарка: «Кинжал сделан из кости мантикоры и содержит в себе часть ее способности противостоять магии». Значит, вот в чем дело. Подарок рыцаря Льва спас Робу жизнь, поглотив силу заклинания Ульфрана, от чего его ледяной волк буквально рассыпался. Кинжалу, однако, тоже досталось, и юноша не был уверен, что тот сможет защитить его от следующего заклятья противника.
Тем временем Ульфран оправился от потрясения. Переведя взгляд на Роба, он ухмыльнулся, видя его состояние, а затем произнес:
— Неважно. Ты все равно не боец с такими ранами, — и он был прав.
Магический резерв Роба был истощен еще во время схватки с Гаэлем, а восполняющиеся крупицы силы юноша тут же использовал для ускорения регенерации, иначе давно бы уже истек кровью. Рана на предплечье, оставленная клинком Гаэля, перестала кровоточить, но еще не затянулась. Гораздо больше юношу волновало новое ранение в ногу, которое напрочь лишало его скорости и маневренности. К тому же, холод от лезвия ножа распространился по всей ноге, так что Роб уже почти не чувствовал ее, и полз выше, к телу. Клинок явно был зачарован или отравлен, и очень скоро Роб рисковал или полностью онеметь, или превратиться в ледышку.
Но, как и во время боя с Гаэлем, когда не было ни единого шанса на победу, Роб отказывался сдаваться. Он отказывался покорно принять свою судьбу и умереть, опустив руки. С яростным воплем Роб бросился в атаку, потратив остатки магических сил на то, чтобы временно укрепить свою раненую ногу.
Но его противнику потребовалось лишь несколько взмахов топором, чтобы свести на нет все усилия юноши.
Первым взмахом топора Ульфран отбил клинок, метящий ему в горло. Затем, перехватив руку с кинжалом, он дернул ее на себя, и ударил закованной в шлем головой юношу в лицо. Роб отшатнулся, ничего не видя от удара, и вслепую махнул мечом.
Клык небрежно отбил этот удар древком топора, а затем мощным взмахом выбил меч из руки юноши и, перехватит топор, нанес удар по корпусу. Лезвие топора глубоко вошло в правый бок Роба, перерубив несколько ребер. Ульфран выдернул топор, орошая пол новой кровью, а Роб отшатнулся назад, хватая ртом воздух. От боли его сознание помутилось, и он уже практически не видел ничего вокруг.
— Ты слаб. Осталось только добить, — кровожадно произнес Ульфран, замахиваясь топором.
Но в последний момент лидер Волков остановил замах, боковым зрением заметив что-то, а через миг с проклятием отскочил, уклоняясь от какого-то массивного снаряда. Снарядом было тело одного из рыцарей Волка, пролетевшее в том месте, где меньше секунды назад стоял Ульфран. Прямо в груди рыцаря зияло огромное, величиной с кулак взрослого мужчины, сквозное отверстие, а его пластинчатый доспех был смят, будто был сделан из бумаги, а не из стали.
Пролетев по воздуху, тело рыцаря шлепнулось на пол и, проехав по нему, застыло у стены.
Но Роб не видел всего этого. Его внимание было сосредоточено лишь на его враге. Уклоняясь, Ульфран отпрыгнул со своего места не назад, а вперед, к юноше, которого считал уже мертвым, оказавшись таким образом в досягаемости удара. И, каким бы опытным бойцом не был Клык, его взгляд на секунду был прикован к телу соратника, что чуть не врезалось в него. И на эту секунду лидер Волков отвлекся, и, главное, открылся.
Собрав последние, стремительно утекающие силы, Роб метнулся вперед, стремясь использовать свой единственный шанс. Ульфран только перевел свой взгляд с пролетевшего тела обратно на своего противника, как увидел того уже прямо перед собой. Он попытался отшатнуться, одновременно вскидывая руку с топором, но не успел. Костяное лезвие кинжала, который юноша все еще сжимал в левой руке, вошло Ульфрану точно в горло под подбородком.
Роб видел прямо перед собой округлившиеся от удивления глаза своего врага, видел кровь, вытекающую у него из раны и изо рта. Целую секунду Ульфран стоял неподвижно, будто не в силах осознать свою смерть. Он все еще мог предсмертным усилием поднять свой топор и обрушить на Роба смертельный удар, но удивление было слишком велико, и Ульфран упустил свой шанс. А затем стало поздно.
Боевой топор выпал из ослабевших пальцев, и Ульфран Клык, рыцарь внутреннего круга ордена Стального Волка, взмахнув руками, упал на пол, мертвым. Погибшим от рук того, кого он считал не более чем жертвой.
А вслед за ним на пол упал и Роб, из которого вместе с кровью стремительно утекала жизнь. Однако, юноша улыбался. Он смог забрать своего врага с собой в могилу, и умер, сражаясь. Как и подобает истинному воину. Его взгляд постепенно начал мутнеть, мир вокруг него утрачивал краски. Последнее, что увидел юноша — как к нему подбегает черноволосый маг, что-то крича, и как мечник Гаэль в серии ударов сносит голову последнему из рыцарей Волка. А затем Роба поглотила тьма.
****
Роб открыл глаза. Он находился в небольшой комнате, пол, стены и потолок которой были сделаны из белого камня, от которого исходило едва заметное сияние. Единственной мебелью в комнате был стоящий в ее центре широкий стол с двумя стульями по краям, а также пустой книжный шкаф из темно-коричневого дерева. Больше ничего, в том числе двери или чего-то похожего на выход или хотя бы окно, в комнате не было.
Юноша оглядел себя. Он был в той же одежде, что и в момент нападения на поместье дяди Тарика и последующих за ним схватках. Однако сейчас она была чистая, и на ней не было ни единого следа дыр, крови или грязи. Роб закатал рубаху, обнажая бок, куда попал последний удар топора Ульфрана — на боку не было ни единой царапины. Нога, куда пришелся удар ножа, тоже была целой и функционировала нормально.
«Я что, умер?» — оглядевшись, подумал Роб. «Это не похоже ни на один из загробных миров, о которых я знаю.»
— Нет, ты не умер. И в ближайшее время не умрешь. Маг исцелил твои раны, — раздался позади юноши спокойный голос. Роб тут же обернулся.
Позади него, на том месте, где еще миг назад никого не было, стоял мужчина, облаченный в боевые доспехи. Доспехи были из металла, напоминающего серебро, они были богато украшены золотой вязью, рунами и знаками силы. На нагруднике Роб заметил выгравированный меч, по бокам от которого располагались два крыла — символ Священной Аразорской империи. Кроме доспехов, на воителе был надет багряно-красный плащ, а в руках он держал меч, чей клинок был также увит рунами, а эфес, рукоять и навершие представляли собой настоящее произведение искусства, настолько красиво они были сделаны.
По доспехам, мечу, а, главное, голосу, Роб тут же узнал говорившего — это был тот же воитель, что приснился ему накануне нападения на его родовой замок, и чей голос Роб слышал у себя в голове еще несколько раз.
Однако, если в прошлый раз воин предстал перед юношей лишь в виде нечеткого образа, то теперь Роб получил возможность рассмотреть его получше. Воин был высоким, мощного телосложения и довольно приятной внешности. Его лицо, правильные черты которого были будто высечены из мрамора, обрамляла аккуратная светлая бородка, а длинные, до плеч, светло-русые волосы были перехвачены на лбу золотым обручем. Внешне воитель, если представить его не в доспехах, а в богатой одежде, производил впечатление сына богатого дворянина или купца, ни в чем не нуждавшегося всю жизнь, тщательно следившего за своей внешностью и пользовавшегося успехом у девушек.
Однако это ощущение разбивалось вдребезги, стоило заглянуть воителю в глаза. Они были черные, будто темнейшая из ночей, а взгляд наглядно говорил о человека, привыкшем любыми способами добиваться желаемого результата. Это были глаза прирожденного правителя, способного на любую жестокость для достижения своих целей. Кроме того, от воителя исходила практически осязаемая аура властности, чувствуя которую, человек испытывал потребность преклонить перед воином колени и назвать его своим повелителем.