Метроксилон, корифа и рафия
Древний палеозойский ландшафт можно увидеть в наше время, если отправиться в болотистые низины Новой Гвинеи. Огромные пространства здесь пока еще заняты лесами саговых пальм из рода метроксилон. Метроксилон невысок: метров десять для него предел. Зато раскидист. Во все стороны торчат длинные перистые листья. Пальма легко дает поросль, отчего образуется чаща неимоверная. На свободные участки и заброшенные огороды метроксилон наступает сплошной стеной, приводя в трепет местных жителей.
Жизнь саговой пальмы коротка. Двадцать лет — предел. Но и эту короткую жизнь пальме обычно прожить не дают. Если доживет, над стволом поднимается могучее двухметровое соцветие и длинные ветви пальмы печально согнутся под грузом плодов. Один раз в жизни цветет метроксилон.
Жители знают, что вырастить столь громоздкое сооружение пальме помогает большой запас питательных веществ в стволе. Пятнадцать лет копит метроксилон крахмал в стволе. Его набирается почти целая тонна. Не дожидаясь цветения, пальму срубают. Рассекают ствол вдоль и выгребают мучнистую сердцевину. Пекут оладьи и совершенно обходятся без риса. Есть и другие виды саговых пальм. Они растут по многочисленным островам: на Молуккских — метроксилон растопыренный, на Соломоновых — соломонский, на Новых Гебридах — метроксилон Варбурга.
Пальмы корифы совсем другие. Лист у них не перистый, а веерный. Живут не двадцать лет, а много дольше. Бывают много выше, хотя и не все. И все же есть у них кое-что общее. Однако вначале о цейлонской пальме тени — таллипоте.
Могучий ствол поднимается на 20–27 метров. Метровой толщины ствол белый, точно побеленный. На нем, как обручи на бочке, годичные кольца — остатки некогда живших листьев. Листья огромные. Под одним может укрыться два десятка человек. При этом лист поразительно легок. Если идут в джунгли, режут лист на части. Каждый получает сектор листа, кладет на голову острием вперед и спокойно углубляется в лесную чащу. Ночью он служит тентом, а днем защитой от солнца.
Чем взрослее таллипота, тем мельче становятся листья. Исполняется дереву лет пятьдесят или восемьдесят, и тут на верхушке ствола вырастает громадная почка в метр высотой. Она с шумом и громом разрывается, и на семь метров над стволом поднимается сложная сверкающая гирлянда-пирамида белых мелких цветков. Листья бессильно поникают, падая на ствол как старые тряпки. Цветки пахнут кислым молоком, привлекая тем самым многочисленных летучих мышей. Позднее эти же создания принимают участие в расхищении мясистых плодиков. И когда закончится праздник урожая, гигантский ствол рушится. Таллипота цветет раз в жизни, и этим она напоминает метроксилон. Второе, чем похожа — громоздкостью соцветия. У таллипоты оно — одно из самых крупных на земном шаре. Даже у самой маленькой из кориф — таллиеры — соцветие внушительное. Ростом таллиера как средний человек, а соцветие гораздо больше. Откуда взялась таллипота, никто не может сказать. В диких джунглях никто никогда ее не видел.
Под стать корифам пальмы рафии. Соцветие у рафий может быть и не такое гигантское, метров до двух высотой, зато листья, кажется, самые большие в растительном царстве. Они длиннее ствола и у некоторых видов достигают 15 метров! Красивые, перистые. Черешки долго остаются на стволе, и на них селится армия эпифитов. Подобно таллипоте, рафия цветет один раз в жизни и умирает. Плоды напоминают по форме сосновые шишки и также покрыты черепитчато расположенными чешуйками. Когда урожай созревает, сотни, тысячи их усеивают землю под пальмой. Но они тут же исчезают. Кто и куда их разносит, пока не установили. Но подбирают так тщательно, что всю землю под пальмой перекопают. Ни одного плодика не оставят.
Из 20 видов рафий 19 растет в Африке. Обычно в гордом одиночестве по низинам, по берегам рек. Но иногда можно найти и совершенно непроходимый болотный лес рафий. Вряд ли они долго просуществуют, такие леса. Стволы идут на стройку, а строек все больше.
Земля потеряла не одну пальму таким образом. Поредела чонта. Когда-то плоды чонты спасли жизнь Александра Селькирка (который под пером Д. Дэфо превратился в Робинзона Крузо). Они хоть и мелкие, но вполне съедобные. На острове Мас-а-Тиерра, где бедствовал Селькирк, росло множество чонт. Шли годы, моряки все чаще посещали остров и вырубили пальму на сувениры. Сохранилась она только в труднодоступных местах. Чтобы полностью не исчезла, пришлось ввести запрет на рубку.