Попробовали измерить. У крупных экземпляров початок нагревался до 27 градусов, а покрывало до 20. В воздухе в это же время было 18 градусов. Возникла заманчивая мысль: а что, если мушки летят к аруму, просто чтобы погреться, а заодно и найти защиту от врагов? В узкое горлышко никто из хищников не протиснется.
В 1926 году австрийский ботаник Ф. Кнолль попытался опровергнуть эти доводы, но его работы остались незамеченными. И только в 1960 году англичанин К. Дормер вспомнил о них и дополнил. Он сделал стеклянные модели арума. И даже вставил туда миниатюрные электроплитки. Но сколько ни работали плитки, а насекомых тепло не прельщало.
Мушек привлекал запах. У пятнистого арума он, пожалуй, хуже, чем у всех других аронниковых, и напоминает запах человеческого кала. Модели без запаха не ловили ничего, даже если их ставили рядом и поодиночке и по нескольку штук. Зато модель с запахом пользовалась у мух неизменной популярностью.
Замечательно, что запах оказался нужным только как дальняя приманка. Вблизи на него переставали обращать внимание. Мушки не садились на вонючий початок, а приземлялись на соседнем покрывале. Его стенки у арума обильно смочены маслом. Мушки скользят и падают вниз. Когда опыление состоялось, масло перестает выделяться, и по стенкам кувшина мушки выбираются на волю, предварительно захватив порцию пыльцы.
Итак, об опылении узнали много нового. А вот о распространении плодов почти ничего. Не раз видели, как плодики арума ели дрозды. Или лесные голуби. Г. Ридли заметил, что в этом замешаны и дождевые черви. Они транспортируют семена в земле. Кто же важнее: черви или дрозды? Или те и другие?
Монстера
Ее называют пальмой ураганов. Жесткие, кожистые полуметровые листья как будто специально скроены для шторма. Дыр в листьях множество. Ветер сквозь них проходит, словно сквозь решето. Наверное, монстера и могла бы выдержать натиск свирепого ветра, но ей не предоставляется такой возможности. Живет эта лиана в гуще дождевых лесов Мексики. Воздух между ветвями еле движется даже в самый сильный шторм.
В тесном переплетении стволов лиану трудно и разглядеть. По крайней мере, американские натуралисты Л. и М. Мильне долго не могли понять, что за растение они нашли на стволе тропического дерева-гиганта. Оно предстало перед ними в виде тонюсенькой ниточки-стебелька.
Ниточка поднималась по стволу. Первые сердцевидные листочки, которые она дала, были вдавлены в кору хозяина так, словно их пригвоздили утюгом. На метровой высоте ствол стал толще, и от него пошли цепкие корни. Они обхватили ствол хозяина мертвой хваткой. Шествуя по стволу вверх, лиана преображалась на глазах.
На высоте трех метров стволик лианы был уже толщиной с карандаш. На высоте десяти метров — как водопроводная труба. Когда лиана вытянулась до 14 метров, первые дыры рассекли листья. Достигнув 20 метров, стебель сделал первый виток вокруг сука и вывесил обычные монстеровые листья. Только тогда узнали пальму ураганов. Из той части стебля, что разлеглась на суку, тянулись вниз бледные воздушные корни. Они достигали земли и подавали дополнительное питание наверх.
На своих дальних и ближних родичей монстера не очень похожа. Но общее есть — початок. Он у монстеры почти такой, как у всех. Такой, потому что зреет под защитой покрывала. Отличается немногим: не красный, как обычно, а вначале похож на зеленую сосновую шишку, только большую. Когда доспевает, то желтеет.
Плод этот очень вкусный, недаром называют монстеру нежной, похож на ананас. И пахнет примерно так же.
Однако охотников до монстеровых плодов не так много. Во-первых, плод не сразу созревает весь целиком. Кому захочется, откусив початок с одного конца, ждать неделю, чтобы дозрела середина, а потом откладывать удовольствие еще на несколько дней, пока не станет съедобным все остальное? Впрочем, можно набраться терпения и подождать. Хуже другое. Нежнейшая мякоть с запахом ананаса содержит не совсем приятное приложение. Чуть только попадает в рот, как в язык впиваются сотни тончайших иголочек. Если вспомнить о руках прачек, которые крахмалили платья придворным дамам, можно легко представить, во что превращается язык после дегустации монстеровых плодов.
Аир
Из всех аронниковых он самый мобильный. 400 лет назад об аире не знали ни в Европе, ни в Америке. Рос по озерам Южной Азии, где и сейчас еще встречается. В 1562 году австрийский посол в Турции А. де-Басбек раздобыл на озере возле Стамбула корневище аира и привез в Прагу. Через 10 лет аир появился в Вене. Постепенно захватил Европу. Не попал только в Испанию и Португалию. Еще через сто лет проник за Урал: на Ангару и Лену, поселился на Оби и Вилюе. Добрался до Дальнего Востока. Вот здесь-то наконец нашел для себя особо выгодные условия. И недаром: ближе к родине.