Через сто лет будет слишком поздно. И даже через пятьдесят. Профессор Э. Корнер из Кембриджа предупреждает, что низинный тропический лес человечество может уничтожить прежде, чем ботаника проснется. Та же участь может постигнуть растительность и в других местах.
Подведем черту. Разнообразие растительных сообществ на планете уменьшается. Все меньше видов в лесах и на лугах. Падает продуктивность. Теряется иммунитет к болезням. Красная книга — перечень редких видов — становится все объемнее. Об их жизни мы часто знаем не больше того, что сообщили путешественники прошлого века. В этой книге я попытался подытожить информацию, которую удалось выудить из бурного потока книг и статей, из разговоров с бывалыми людьми и из собственных дневников. Увы, улов невелик. Но я не теряю надежды, что завтра он станет больше.
В работе над рукописью особенно помогли труды отечественных ботаников О. Агаханянца, Н. Васильева, А. Воронова, Е. и С. Коровиных, И. Культиасова, В. Некрасова, В. Павлова, В. Петрова, Т. Работнова, Т. Серебряковой, А. Семеновой-Тян-Шанской, В. Смагина, А. Тахтаждяна и многих других. Из зарубежных— Э. Корнера, Г. де-Вита, Л. ван дер Пейла, Г. Ридли. Мне очень помогли исследования биологов наших заповедников — Дарвинского, «Столбы», Кавказского, Супутинского, преподавателей МГУ, Пермского, Томского университетов и дальневосточных вузов. Много ценных сведений нашлось в «Ботаническом журнале», «Экологии», «Бюллетене Московского общества испытателей природы», а из зарубежных — в журналах «Ecology» и «Journal of ecology».
САНТАЛОЦВЕТНЫЕ
В порядке санталоцветных множество паразитов и полупаразитов. Среди них есть деревья и травы. Присасываются к ветвям или стволам других растений с помощью присосок-гаусториев.
Самое крупное семейство — лорантовые: 40 родов, 1400 видов. У нас встречается хорошо известный полупаразит омела. Но в умеренной зоне мало лорантовых. Они жители тропиков, вечнозеленые полупаразитные кустарники и кустарнички. Если деревья, то небольшие, метров до десяти. Цветки невзрачные, мелкие у омел, у других родов могут быть яркими. Плоды — ягода.
Семейство санталовых поменьше: 30 родов и 400 видов. Эти в умеренной зоне тоже редки. Небольшие деревья, кустарники и травы.
И лорантовые и санталовые натиск человека выносят плохо. В особенности загрязнение воздуха. Иногда могут обходиться без растения-хозяина, но лучше растут, когда рядом растение-донор.
Омела, рыси подобная
Если покинуть Южный берег Крыма, перевалить через горы и выбраться в степную часть, то по сторонам дороги вскоре потянутся перелески лохолистной груши. Листья у нее, как у лоха, серо-зеленые, почти седые. Это слой волосков защищает листья от излишнего испарения. В степи влаги не хватает. Необходим режим строжайшей экономии. Но тут же, почти на каждом втором дереве можно увидеть густые шапки ярко-зеленых листьев покороче и помельче. И никакого намека на режим экономии.
Это не грушевые листья. Они принадлежат омеле. Омела — полупаразит. Фотосинтез ведет сама, а воду и минеральные соли добывает из ветвей груш. Пускает в глубь грушевых тканей особые присоски.
Прежде, когда не знали таких тонкостей поведения омелы, считали ее колдовской травой. В Англии придумали способ избавляться от колдовских чар. Делали это очень просто: становились под омелой и целовались, каждый раз срывая по ягодке. Считалось, что с последним поцелуем и с последней ягодкой колдовские чары исчезают.
Кустик омелы на ветке дерева кажется густым из-за того, что веточки у нее короткие, вильчато ветвятся. У каждой развилки пара супротивно торчащих кожистых листьев. В развилке расположены и желто-зеленые цветки. Осенью созревают яркие липкие ягоды. У разных видов разного цвета. У белой омелы — белые. Благодаря липким ягодам омела и попадает на ветви груши или другого дерева.
Птичка ест сладкую ягодку. Пока ест, весь клюв измажет. Пристанут к нему и семена. Отлетит в сторону, сядет на другое дерево и давай чистить клюв о ветку. Семечко к ветке прилепится, прорастет. И появится на ветке новый кустик омелы. До последнего времени во всех учебниках можно было прочитать такую версию. И никто не сомневался, потому что все выглядело очень правдоподобно.