С приходом человека леса стали гореть чаще. Багульник в лесу как порох. Его листья, начиненные эфирными маслами, вспыхивают мгновенно. Горят жарко, с треском и свистом. Лес пылает.
Но сгорает только то, что надо мхом. Сырая подушка мха огню плохо поддается. Стебли багульника сохраняются.
Местами огонь все-таки вклинивается и прожигает побеги. Для багульника это к лучшему. Из одного куста возникает несколько. Чаще пожары — гуще багульник. Он разрастается и в лесах и на лесных кладбищах. Какое-то багульниковое наваждение! Что ждет леса дальше?
Особых опасений в отношении багульника нет. Пожары благоприятствуют огнепоклоннику лишь на первых порах, пока еще цел моховой покров, пока сильно не прогорела торфяная подстилка. Если пожары продолжают свою разрушительную работу (совсем избавиться от них человечеству пока не удалось), то постепенно исчезают мхи, тает подстилка, обнажаются побеги огнепоклонника. Тут они и выгорают начисто. Приходит багульнику конец.
В девственном лесу для огнепоклонника плохо, в часто горящем — не лучше. Ему нужна золотая середина.
Удивляло поведение багульника в Сибири. Возле Байкала его словно подменили. Уже не всегда жмется к сырым местам. Часто растет по склонам гор, где почва вроде бы суха. Кое-кто решил, что багульник изменил своим привычкам. Нет, кустарник остался тем же, что и в Европе. Просто в байкальских почвах есть слой мерзлоты. Он-то и снабжает корни огнепоклонника дополнительной влагой, без которой тот не живет.
Для тех, кто забыл, как выглядит багульник, можно добавить, что это куст в метр высотой. Сильно ветвистый. Листья жесткие, узкие, словно широкая хвоя. Снизу подбиты рыжим войлоком и завернуты по краям. Висят до следующего года, так что куст никогда не оголяется. Цветки белые, пушистые, собраны в соцветия. На старых гарях в середине лета столько соцветий, что кажется: выпал снег. Плоды — сухие коробочки. Сухие и семена. Использует ли их кто-нибудь в тайге, кажется, неизвестно.
Владыка пустошей
Верещатники для Европы — явление обычное. Унылые пустоши по сырым пескам с кустарниками и папоротником-орляком. Во второй половине лета верещатники неожиданно превращаются в сиреневые моря. Зацветает вереск — владыка и строитель пустошей, маленький ползучий кустарничек с вечнозелеными супротивными листьями. Мелкие сиреневые цветки кистями свешиваются с концов веточек. В них копится темный, чуть горьковатый нектар.
На Британских островах, да и вообще по всей Северной Европе верещатники существуют так давно, что деды и прадеды не помнят, было ли на их месте что-либо иное, скажем, леса. Нашлись сомневающиеся. Им возражали: штормовые ветры с моря не дадут расти лесам. В особенности хвойным.
Приводили в пример опыт Ирландии. Там возле города Раундстона однажды посадили лес на осушенном болоте. О ветрах не подумали, а они так согнули и перекрутили деревья, что трудно было узнать.
И все же решили проверить: вдруг лес все-таки рос? Пробурили торфяник под вереском. Вынули с глубины образцы породы. Извлекли из них пыльцу и споры растений, скопившиеся в доисторические времена. Вместе с пыльцой вереска и спорами папоротника-орляка нашли пыльцу деревьев: сосны, березы, липы…
Убедились: леса на месте пустошей росли. Разные леса — сосновые с вереском и смешанные с березой, липой, вязом и ольхой.
Еще в эпоху неолита леса стали вырубать. В средние века по вырубкам пасли овец. Потом развели кроликов… В общем, лес так и не смог восстановиться. Может быть, и ветер сыграл какую-то роль, но не главную. Вереск выдержал все напасти и сохранился, уцелел. Вместе со своим спутником папоротником-орляком. Да еще бобовым кустарником дроком.
Итак, история немного прояснилась. Верещатники в Европе — дело рук человека. Столетиями человек поддерживал их: пас овец, рубил деревья, пускал пожары. Пожар для вереска и страшен и необходим. Если повторяется через пять лет, вереск гибнет, если через пятнадцать, помогает разрастаться. Так же и с пастьбой овец. Совсем без овец — плохо. Они съедают мешающие вереску растения, объедают немного и его. Но от этого кустарничек только больше кустится. Если сильный выпас, владыка пустошей гибнет. Утаптывания он не переносит.
Как же обстоит дело сейчас? Расширяет вереск свои площади или теряет их? Понемногу теряет. Знаменитые Люнебургские верещатники в Средней Европе, достигшие небывалых размеров в начале прошлого века, сейчас сократились. Причина? Их несколько. Стало меньше овец. Меньше пожаров. Начались лесопосадки. Вереск вызвал к жизни человек, он же и выживает.