В поперечнике сливы оказались крупнее куриного яйца. Пять с половиной сантиметров. Длиннее спичечной коробки. Видимо, все соки, предназначенные абрикосу, пошли на питание слив. Впервые в истории мелитопольские абрикосы не стояли пустопорожними: на них зрели сливы.
Следующий год был милостив к садоводам Мелитополя. Абрикос дал хороший урожай. На комбинированных деревьях Янина поспели и абрикосы и сливы. Теперь сливы имели обычные, нормальные размеры. Когда же ученый подсчитал продукцию, оказалось, что опытные деревья дали по два с лишним ящика плодов сверх программы по сравнению с остальными. Выходит, что и в обычный год есть выгода от нового метода.
А теперь посмотрим, как живется абрикосу в горах Средней Азии. Однажды профессор К. Васильев поехал туда, чтобы познакомиться с сушкой абрикоса. Он приехал в село Хушикат и отправился в сад. Сад был расположен на такой крутой горе, что профессор взбирался, как альпинист, хватаясь руками за кусты.
— Как только держатся тут деревья? — думал он, взмокнув от пота и едва переводя дыхание. — И как они не свалятся под грузом большого урожая?
Васильев повидал на своем веку немало разных сортов абрикоса. Он хорошо помнит сорт Хусайе, у которого плодов вырастало так много, что ветви казались одетыми в толстые стеганые чехлы оранжевого цвета. Ведь иной раз с дерева собирают ящиков по сорок, а то и целую тонну.
И тут внимание профессора привлекла небывалая картина. Самые крупные, подозрительно наклонившиеся гиганты были подперты крепкими каменными столбами. Как бы контрфорсами. Ясно, что при таких подпорках не страшен любой урожай. Но еще больше удивился профессор, когда узнал, что плоды с деревьев не снимают. Не собирают. Вместо этого ждут, когда упадут сами. Едва достигнув спелости, плоды на ветках начинают подсыхать и подвяливаться. Когда достаточно высохнут, упадут сами.
Будучи хорошим и знающим садоводом, профессор Васильев привык к тому, что почва между деревьями содержится в чистоте. Все травы выпалываются, и деревья круглый год растут как бы на свежей пашне. Тут же все сплошь заросло травой. Иногда она была скошена и тогда походила на газон возле дома. Если же травы отсутствовали, то их место занимала галька. Это в тех случаях, когда сады высаживали на галечниках.
На вопрос Васильева садоводы только улыбнулись. Они подали ему с земли упавший плод. Его можно было есть прямо так, немытым. Падая на траву или гальку, плод не пачкается. Если бы под деревьями был черный пар, голая земля, плоды перепачкались бы и пришлось бы их перемывать. А как мыть такой нежный продукт, как абрикос?
Эти нехитрые наблюдения профессора Васильева могут показаться мелочью, не заслуживающей внимания. Однако, если такие мелочи не учитывать, можно наделать ошибок, которые выявятся очень не скоро. Абрикос, как и всякое дерево, растет долго, и ошибка обнаруживается через много лет. По этому поводу полезно вспомнить одну старую историю, которая началась в конце прошлого столетия, а закончилась в наши дни.
Дело происходило в Каменной Степи Воронежской губернии в начале девяностых годов. Только что закончилась самая жестокая за всю историю русской земли засуха, унесшая множество жизней. Нужно было срочно защищать поля от сухих ветров лесными полосами. Как это делать, никто толком не знал.
К счастью, в эти тревожные дни нашлась «могучая кучка» лесоводов, готовых пойти на риск. Во главе встали два будущих классика лесной науки: профессор Г. Морозов и его соратник, будущий академик Г. Высоцкий.
Сообща они выбрали Каменную Степь. Она лежала в центре черноземного края, в эпицентре засухи. Создавать лес здесь было трудней, чем во многих других местах. Посадили главную породу — дуб, дерево стойкое к степным невзгодам, долговечное и высокое. Надо было только подобрать ему пару, чтобы подгоняла, затеняла с боков. Чтобы дуб быстрее тянулся ввысь и перекрывал дорогу сухому ветру.
Друзья выбрали абрикос. Он соблазнил их бурным ростом в молодости и небольшой высотой. Они учли, что он не боится засухи, а плоды привлекают птиц. Птицы должны были обеспечить санитарный порядок в степном лесу.
Надо сказать, что в первые годы абрикос оправдывал надежды. До трех лет он рос прекрасно и радовал опекунов. Но как только исполнилось три года, рост деревьев как бы надломился. Вдруг стали сохнуть ветви. А к четвертому году почти все деревья стояли голыми и безжизненными. Теперь они годились лишь на дрова.
Морозов долго искал причину гибели. Но даже ему, автору первого учебника о лесе, не удалось разгадать загадку абрикоса. В отчете он честно признался: причина неизвестна. Высоцкий был другого мнения. В отчете он написал: абрикос погиб от вымерзания. И добавил: это южное дерево для Каменной Степи не годится.