Остается очертить внешний вид проса. Куст из нескольких стеблей, высотой до пояса или даже до подбородка. На стеблях метелки, то поникшие, то растопыренные, то сжатые в ком. Зерен в метелке великое множество. Бывает до тысячи и даже до трех тысяч. С колосом пшеницы или ржи и сравнивать нечего. Там не больше сотни.
И хоть сами зернышки у проса малы, изобилие их всегда вызывало у агрономов соблазнительную мысль: не в том ли причина фантастических урожаев Берсиева, что так удачно сконструирована просяная метелка, что она вмещает в тридцать раз больше зерен, чем колос? А некоторые вполне серьезно задавались вопросом: а что, если попытаться перекроить колос по типу метелки? Увы, кажется, никто на этом пути пока не добился успеха.
Предвижу вопрос: а как же насчет пласта, с которого мы начали разговор? Во времена Берсиева было много целины и можно было получать 200 центнеров. Теперь целины нет. Значит, прощай мечта о берсиевских урожаях?
Вовсе нет. Нужно только еще лучше изучить биологию проса. Не упустить ни одной мелочи. И попытаться добыть 200 центнеров без пласта. Он же тоже не одним пластом взял рекорд!
Вот тут-то и пригодится мысль о реконструкции колоса по типу метелки. Не колос нужно реконструировать, а метелку. Сейчас в ней великое множество мелких зерен. Хорошо бы сделать так, чтобы зерна стали покрупней. Пусть даже за счет количества.
Раньше земледельцы радовались мелкому зерну. Чем мельче, тем меньше нужно для посева. На одну и ту же площадь ржи надо мешок посеять, а пшена всего ведро. Теперь считают, что мелкое зерно — главный минус. Крупное можно посеять на большую глубину, потому что всход из него будет тоже крупный и сумеет пробиться к солнцу. А чем глубже посеяно, тем влажнее почва. И в новых сортах селекционеры уже немного подняли крупность.
Но нужно и тут соблюдать осторожность. Чтобы крупность не пошла в ущерб качеству.
Картофель — семенами
Если есть на свете продукт, питаясь которым (одним-единственным!) человек может выжить длительное время, то это картофель. Так утверждают специалисты.
Однако картофель разный. Одни любят с белой мякотью. Другие — желтомясый. На родине картофеля, чилийском острове Чилоэ, едят только желтомясый. Он кажется им вдесятеро вкуснее. Не только чилоанцам. Вся Южная Америка сажает и ест клубни с желтым мясом.
В Европе такого единодушия нет. В начале прошлого века лондонцы так увлеклись желтой мякотью, что предпочитали ее белой даже в том случае, если вкус был посредственный и клубни плохо разваривались. Во Франции долгое время примеру лондонцев следовали парижане, выделяясь среди остального населения страны.
Сейчас соотношение таково. ГДР и ФРГ — за желтомясый, остальная Европа — за белый. В нашей стране любителей желтой окраски пока немного. А жаль. Чем больше желтизны, тем больше каротина. А витамины всем нужны.
Впрочем, не одним каротином славен картофель. Есть там и витамин С. И хоть доля его невелика, но едим мы картошку каждый день. Однако тут нужно сделать одну оговорку. Когда выращивают картофель в таежных местностях, то часто в почву вносят известь. Прием старый, испытанный. Повышается урожай, немного больше становится крахмала и белка, но меньше витамина С.
Можно, конечно, и ничего не вносить, и картошка все равно будет расти. Но тогда она останется самым заурядным созданием. Картофель же — растение выдающееся. Наш славный соотечественник академик Д. Прянишников любил говорить студентам, что с одного клочка земли картофель дает втрое больше еды, чем зерновые культуры. Он был так заворожен этим растением, что каждый год курс лекций начинал с картофеля. И в учебнике тоже поставил на первое место.
Прянишников по специальности был агрохимиком. И конечно же, его в первую очередь интересовало, как питается картофель, что ему надо и чего не хватает. Оказалось, что из почвы это растение берет вчетверо больше калия, чем зерновые. Значит, и вносить калия нужно тоже много. На песке, где любят сажать картошку, калия почти нет. И норму удобрения там приходится еще увеличивать.