В свое время капуста озадачила даже такого классика биологии, как Чарлз Дарвин. Он знал намного больше других, проехал весь свет. И все же его всегда поражала капуста с острова Джерси, что лежит в проливе Ла-Манш. Когда джерсейская капуста зацветала, стебли поднимались лесом. Не на полметра-метр, как обычно, а на три-четыре. На самых высоких, пятиметровых, вили гнезда сороки, принимая их за деревья.
По этому поводу журнал «Садовая хроника» поместил даже статью под заголовком «Древесина из капусты». Впрочем, он не ошибся. Местные жители использовали капусту не столько для еды, сколько для разных других надобностей. Из стеблей делали перекладины, палки. Одну палку даже в музей поместили в ботаническом саду Кью возле Лондона.
Необычное поведение капусты на острове Джерси Дарвин объяснил тем, что там свой, джерсейский климат и свой способ выращивания овощей. В том, что великий биолог не ошибся, можно убедиться и в наши дни. Перед войной в Адлере вывели очень ценный сорт капусты. Его и назвали знаменательно: Номер Первый. Адлерский сорт созревал не за пять месяцев, как обычно, а за два с половиной. И форма кочана была самая лучшая — круглая, а не плоская и не в виде чугунка, который ставят в русскую печь.
Конечно, этот новый сорт сразу же повезли в Москву и еще дальше на север, потому что именно там, а не в Адлере, так необходима скороспелость. Что тут произошло! В лесотундре гость повел себя не совсем обычно. Вместо ожидаемых кочанов он стал гнать прикорневые листья. Они достигли полуметровой длины.
Правда, несколько кочанов все же завязалось. Но форма их начисто отличалась от классической. Один тянулся цилиндром вверх. Другой распластывался, как толстая лепешка. Третий оказался однобоким, точно его стукнули чем-то тяжелым.
Тогдашние агрономы объяснили себе эту странную историю тем, что могли перепутать семена. Будто бы к Номеру Первому по халатности примешали другой сорт. Много позднее выяснилось, что семена ни при чем. Север так воздействует на уроженку теплой Европы, что у капусты начинаются разные пертурбации.
Вот что рассказывает по этому поводу знаток овощей, профессор А. Ипатьев. Он привез с Украины и высадил под Москвой украинский сорт Мариупольку. Та тоже не стала давать нормальных кочанов. Вместо них на кочерыге красовались три-четыре крохотных кочанчика и тут же зацветали. Зато другая часть рассады вела себя как раз наоборот. Проявляла странное упрямство. Растения не зацветали через законные два года.
Но и в обычных условиях средней полосы России капуста не всегда ведет себя по «закону». Вы, наверное, заметили, что хозяйки всегда стремятся выбрать вилок покрепче, потверже, потяжелее. Рыхлый, легкий бракуют. Слабый!
Им и в голову не приходит, что слабая капуста — это и есть, с точки зрения ботаника, самая нормальная. Листья в кочане у нее сложены в закономерном порядке, один за другим, перекрывая друг друга. По очереди. А если порядок нарушен и листья складываются супротивно, то на стебле, на кочерыге, их уместится больше. Кочан станет плотнее, увесистее.
У Номера Первого нормальным расположением листьев может похвалиться половина кочанов. У старинного сорта Сабуровки — три четверти. Там хозяйкам и выбирать нечего. Зато у современной Белорусской нормальных очень немного. Зато восемьдесят три процента тугих, крепких и сочных кочанов. Ненормальных. Они белее, лежат дольше, и сахаров в них больше.
Соблюдая объективность, замечу, что не один только сорт обеспечивает плотность кочанов. Вмешиваются и другие обстоятельства. Возле озера Онтарио на канадской территории выстроили как-то завод, который производил никель. Завод поработал несколько лет, и стали замечать, что капуста на местных огородах становится все рыхлее и слабее. Виновником оказался никель, засоривший окрестные поля. Правда, завод выбрасывал в вентиляционные трубы еще и другие токсичные металлы и среди них кобальт. Однако на капусту кобальт не оказал никакого воздействия.