Четвертую часть мировых запасов собирает наша страна. Шестую — Китай. Десятую — Япония. Урожай в мире в среднем — около двух килограммов с квадратного метра. В Швеции — около пяти. В Бельгии — 10. Наш Номер Первый полярный дает столько же — десять. В Сибири и того больше. Сорт Слава — двенадцать, а рекордные урожаи достигают двадцати.
Огурцы во тьме
Избыток пустоцветов всегда приводил в уныние огородников. В наши дни науке удалось отделаться от ненужного балласта, но в старое время это было сделать непросто.
Вот какой случай произошел с известной огородницей Е. Аверкиевой. Она выращивала самые разнообразные овощи и о каждом из них писала маленькую книжку. Однажды написала и об огурцах. О том, как хорошо на них действует голубиный помет. Конечно, уверяла она, голубиное удобрение хорошо для всякой культуры, но огурцы отзываются на него так, как никакое другое растение. Они становятся коренастыми, колена делаются короче и толще. А завязей в пазухах листьев по пять и даже по семь штук. Без помощи голубей столько никогда не бывает.
Огородники хорошо знали Аверкиеву и тотчас же последовали ее совету. У некоторых и действительно все вышло, как советовала ученая огородница, у большинства же — наоборот. Плети и побеги стали расти в огромном числе и таких гигантских размеров, каких раньше никогда не достигали, и вместо завязей пошли сплошные пустоцветы. На каждую завязь их выросло по три-четыре штуки. Ох и досталось же Аверкиевой!
Пришлось ей писать новую статью и оправдываться. Она забыла предупредить. Голубиный помет обеспечивает особое плодородие огурцов только в том случае, если взяты семена, которые зимою хранились в сухом и теплом месте. А большинство их хранило в кладовых, где и сыро и холодно. Зимою температура опускалась до двух градусов мороза. Такая обработка и обеспечила урожай пустоцветов.
Огурцы могут подвести знающего огородника даже в наши дни. Лет двадцать назад в Сухуми перебрался на жительство агроном из средней полосы России Т. Авраменко. Он вышел на пенсию и решил заняться огородом. Для агронома дело привычное.
Но Сухуми — не Подмосковье. И бывалый агроном, конечно, поинтересовался, как работают сухумские овощеводы. Оказалось, что парники здесь набивают не навозом, а отходами местной папиросной фабрики — обрезками папирос и мундштучной бумаги. А поскольку этот хлам никакого тепла не дает, то добавляют табачную пыль с той же фабрики.
Рассаду начинают выращивать рано, с половины января. К концу февраля ее уже высаживают в холодные парники. Перед этим их прогревают под рамами в солнечный день. Вечером, чуть только солнце село, стекла на рамах закрывают мешковиной или толем, чтобы сохранить тепло. И так каждый день.
Авраменко в точности копировал все действия местных огородников. Но вот наступило ненастье. Дожди зарядили на неделю. Сухумцы перестали открывать свои рамы и днем. Авраменко же задумался: как поступить? Конечно, под укрытием огурцам теплее, но ведь нет света. Не станут ли юные растеньица такими же белесыми, как ростки картофеля в подполе? Не погибнут ли вообще без света?
И он раскрыл свои парники. Убрал мешковину и толь. Увы, как только он это сделал, его питомцы побурели и погибли. Стекла парниковых рам не спасли их от холода. А вскоре циклон прошел, вновь засияло могучее сухумское солнце, и местные огородники убрали тряпье со своих рам.
Авраменко поспешил к соседям. Конечно, и у них рассада выглядела не блестяще. Растения вытянулись и немного побледнели. Но они остались живыми. Агроном поделился своей бедой и стал спрашивать: в чем секрет спасения огурцов? Но ни один огородник не смог ответить. Им не жаль было поделиться опытом, они просто не знали, в чем дело.
Почему же действительно не погибли огурцы в кромешной тьме? Ведь дождливые пятидневки за весну случались не раз. Так бы и осталась сухумская история тайной, если бы случайно агроном не прочитал в журнале «Химия и жизнь» о работах ленинградского ботаника И. Кислюк. Она изучала холодостойкость огурцов и обнаружила, что во тьме эти создания гораздо лучше переносят холод, чем на свету. Рассада Авраменко оказалась на свету, поэтому холода ее уничтожили. И не принесли вреда той, что хранилась в темноте под мешковиной.
В Сухуми было еще много всяких забавных историй с огурцами. Те, кто пытался разводить лучшие в мире Нежинские, никак не мог получить большого урожая, потому что наваливались болезни, и все шло в брак. Плоды становились уродливыми. И это — в благословенном сухумском климате, где цвели магнолии и олеандры. А когда жарко светило солнце, огурцы пропадали от жары, от перегрева. Агрономы на полях получали мизерные урожаи. И тут же на приусадебных участках огородники собирали в несколько раз больше.