Несчастное семейство огородника-фанатика вынуждено было ради нескольких зеленцов месяцами жить в керосиновой атмосфере. И бывало так, что первыми появлялись женские цветки. Мужских рядом не оказывалось, и бедняга с грустью взирал, как вянут и осыпаются один за другим прекрасные желтые цветки с крохотными зелеными тюбиками завязей.
В наши дни наука далеко ушла вперед, однако по части пола у огурцов еще не все понятно. Правда, есть уже сорта, где преобладают женские цветки. Есть сорта, для которых и вообще не нужно пустоцветов. Они дают плоды без опыления. Их называют партенокарпическими. Нашли вещества, с помощью которых можно изменить пол и у обычных сортов. Опрыснут этрелом — пойдут женские цветки.
Когда открыли ростовое вещество гиббереллин, то рассчитывали получить утроенный урожай. Расчет был такой. Под влиянием гиббереллина станут длиннее плети и больше уместится на них цветков. А вместо этого изменился пол растения, и повалили одни пустоцветы.
Не все ясно еще и с партенокарпическими. Сорта такие есть и работают в теплицах. Раз они без опыления, значит, и без семян. Одна мякоть! Есть и еще преимущество — никогда не бывают горькими. А ведь у обычных сортов из десятка обязательно один-два попадется с горчинкой. И все же, когда партенокарпические привозят в магазин, покупатель их берет, если нет других. Они всегда огромные. Мякоть грубовата. Вкус и аромат посредственные. С грунтовыми их не сравнишь.
Но и с грунтовыми огурцами тоже не все проблемы решены. Взять хотя бы сбор. Вручную — дорого. Проще всего — машиной. Срезал, оборвал огурцы и новые посадил. В течение теплого сезона можно посадить несколько раз. Испытали этот способ на практике. И вот что получилось. Огурцы от весенней посадки зрели нормально. А та партия, которую посадили летом, стала давать все больше пустоцветов. Снова проблема!
Но главное, конечно, вкус и аромат. Под Москвой вывели недавно отличнейший сорт Изящный. Семечки мелкие, вкус отменный, а формой похож немного на флакон из-под уксуса — в поперечном срезе треугольный. И есть один старый сорт из Черниговской области — Нежинский. Черниговцы берегут свое сокровище и выращивают его по-особому. На плантации сеют кукурузу рядами, шагов через десять ряд от ряда. В кукурузном лесу возникает свой особый климат. Он немного напоминает климат индийских джунглей, где возникли дикие огурцы. И от этого плоды Нежинских огурцов становятся баснословно вкусными.
А теперь окинем мысленно земной шар: кто и сколько на нем ест огурцов. Диетологи рассчитали, что для поддержания здоровья каждый гражданин планеты должен съедать пятнадцать килограммов зеленцов в год. Пока он далеко отстал от своей нормы и использует лишь ее шестую часть. На одном из первых мест — наша страна. Немного больше пяти килограммов съедает средний житель Советского Союза. Значит, и нам еще нужно догонять норму.
Зато ничтожно мало едят огурцов в тропиках. На долю огромной Африки приходится всего около одной тридцатой части мировых урожаев. На долю Южной Америки — меньше одной сотой. А ведь именно из тропиков пришел к нам этот необыкновенный овощ.
Из мировых запасов огурца на долю СССР приходится одна седьмая часть. Впереди нас по валовой продукции только Китай. Но там и население побольше. Если же брать на душу населения, то мы и тут далеко впереди.
В открытом грунте мир в среднем собирает немногим более килограмма огурцов с квадратного метра. Наш сорт Изящный может давать в хороших условиях семь килограммов — ведро! Впрочем, и старинный сорт Муромский тоже может. Однако если взглянуть на мировую сводку ФАО, то можно увидеть гораздо большие цифры. В Нидерландах собирают по три ведра с квадратного метра, а в Англии даже четыре с лишним. Конечно, эти цифры относятся уже не к открытому грунту, а к закрытому, к тепличным огурцам. Наши тепличные сорта могут дать и больше. Малахит — семь ведер, а Манул, выведенный в Тимирязевке, — десять!
Севок — вынужденная остановка
Был старый обычай. Когда в южных селениях шел по улице свадебный кортеж, возглавлял его крестьянин, несший огромный венок из репчатого лука — эмблему благополучия молодой семьи. Венок был надет на шею, и крупные луковицы сверкали на солнце и шуршали своим особенным луковым шелестом.