Затруднения лишь вот в чем. Среди амарантов много сорняков. У нас их именуют щирицами. Щирицы расселились везде и могут легко опылять культурные сорта амаранта, тем самым нарушая работу селекционеров. Приходится выводить такие сорта, которые не скрещивались бы с сорняком. И еще одна задача: создать машину для обработки семян. У амарантов они слишком мелкие. В одном грамме три кедровых ореха, а амарантовых семян тысяча штук.
Лесной орех
Лесной орех — лещину люди оценивали по-разному. Лесничим она доставляла уйму хлопот и неприятностей, пока они не разобрались как следует в ее поведении. Лещина — спутник дуба. В дубравах она — мирный компаньон и хорошо уживается со своим великовозрастным и высоким сородичем. Ее широкие, как лопаточки, листья хорошо затеняют почву и не дают расти сорным травам, которые мешали бы дубу. Опадая, листья быстро перегнивают и удобряют почву. Дуб — житель богатых почв, и лещинное удобрение ему очень кстати.
Но все изменяется коренным образом, когда приходит в лес человек с топором. Он вырубает делянку леса. И надеется, что упавшие на землю желуди вскоре дадут начало новым дубкам и на месте вырубленной дубравы зашумит молодая.
Напрасные надежды. Лещина тотчас же умножает свои ряды. Ее кусты становятся необычайно густыми и пышными. Крошечные дубки под их тенью растут туго. Они превращаются в «торчки» — пеньки, на которых каждый год появляется один-два листочка. В торчках еле теплится жизнь. Вскоре они засыхают совсем.
Особенно агрессивно вел себя орешник в казанских и чувашских дубравах. Видя полный крах дубового хозяйства, лесничий Б. Гузовский в самом последнем году прошлого века предложил оригинальный выход. Он прорубил коридоры в орешниковых зарослях. Уцелевшие дубки получили свою порцию света, ожили и тронулись в рост. Стены лещиновых зарослей стояли по обеим сторонам коридора, но теперь уже лещина не губила дуб. Она ему помогала: затеняла сбоку и подгоняла в росте.
Обрадованный успешным финалом своего опыта, Гузовский пошел дальше и видоизменил его. Теперь, собираясь отдавать дубовый лес в рубку, он ждал семенного года, и, когда дождь желудей выпадал на землю, брал топор и вырубал половину кустов лещины. Он знал, что на лесосеке теперь лещина дуб не задавит. Она не успеет быстро оправиться после рубки, и дуб перегонит ее. И снова воцарится извечный порядок: дуб вверху, лещина внизу.
Если же лесничий не умел вовремя отрегулировать отношения между дубом и лещиной, то вырубки превращались в своеобразный орешниковый сад, где потом собирали массу плодов. Они были очень нарядны, держались на ветках по три штуки вместе. Каждый был упакован в резной зеленый бокальчик из сросшихся прилистников и чуть выглядывал оттуда, поблескивая коричневым блестящим бочком.
Лесничие подсчитали, что в нашей стране два миллиона гектаров зарослей орешника. Это лишь в два раза меньше территории такой страны, как Швейцария или Нидерланды. Если собрать с каждого гектара по два куля орехов (а собирают и по десять!), то можно получить десять тысяч вагонов ореха. На каждого жителя страны по полкилограмма ценного продукта.
Из орехов выжимаем масло. По вкусу оно как миндальное. Остается две тысячи вагонов жмыха — почти чистого белка. Из жмыха делаем лучшие сорта халвы. Рассуждение, конечно, чисто теоретическое. На практике все выглядит несколько по-иному. И всякий человек, который под Москвой отправится за город, чтобы нарвать лесных орехов, привозит домой не совсем то, о чем мечтал. Он представлял, что добудет в лесу такие же крупные, яркие и маслянистые орехи, какие покупает в городе. Разбирая добычу, обнаруживает, что орехи раза в два мельче и вкус не тот. Хотя иной раз и повезет на крупные.
Дело в том, что на рынке продаются плоды культурных сортов орешника — фундук. Это облагороженный вариант того же лесного ореха. Иногда — гибрид с близкими видами лещины. Фундук разводят в разных странах, но больше всего в Турции. Турция дает две трети мировой продукции. Есть у них два ореховых района: Трапезунд и Карасунд, где жители почти поголовно заняты выращиванием фундука. Турецкий орех не очень крупный, зато самый вкусный.
У нас фундук выращивают только на Кубани, на Кавказе и в Крыму, да и то не везде. В степном Крыму для фундука уже прохладно. В Молдавии и в жаркой Средней Азии тоже. Поэтому собираем орехов не так много. Ту норму, которую рассчитала для нас Академия медицинских наук, мы не съедаем. Получаем всего пятую часть. Приходится и за границей докупать.