Немецкий натуралист Э. Пёппиг» побывавший в начале прошлого века в Южной Америке» встретил черимойю в долине «вечной весны» — Уануко в перуанских Андах. Среди всевозможных фруктов» которые росли в той долине» жители признавали только черимойю. Пёппиг в своих воспоминаниях отметил: сколько ему ни приходилось путешествовать по суровой Северной Америке» теплому Чили и жаркой Вест-Индии» лучшего плода» чем у черимойи» он не встречал. Даже цветки этого дерева издавали аромат» не сравнимый ни с одним цветком мира.
Среди аноновых есть, однако, дерево, которое ценится не плодами, а именно цветками. О плодах его не упоминают. Может быть, потому, что, обрывая цветки, не дают плодам образоваться. Называют дерево иланг-илангом или, по-русски, цветком цветков. Из иланг-иланга делают венки, которые преподносят в торжественных случаях. Из лепестков выпаривают эфирное масло и изготовляют духи с запахом фиалок, гвоздики, ландыша. Во времена И. Тургенева появились духи «иланг-иланг». Писателю они так понравились, что он упомянул о них в романе «Новь». По ходу повествования героиня романа держит в руках платок, раздушенный «иланг-илангом».
Самый малоизвестный из семейства аноновых — кеппен. Кеппен — невысокое дерево. Сочные плоды висят прямо на стволе, а не на ветвях. Плодов образуется неимоверное количество. Даже коры за ними не видно. Все, кому удавалось отведать плоды кеппена, единодушно уверяют, что они не хуже апельсина. Лишь одно неприятное свойство есть у плодов. Человек, вкусивший сочную мякоть, начинает пахнуть фиалками, словно пропитался ими насквозь. В стародавние времена в гаремах на острове Ява и в Индонезии, где санитария стояла не на высоте, обязательно сажали кеппен. Гаремные «сантехники» считали, что это самый дешевый способ избавиться от нежелательных ароматов.
В наших суровых краях из семейства аноновых удается разводить только азимину, и то на крайнем юге. Родом азимина из Северной Америки. Это дерево с трехлопастными кожистыми листьями. Цветки коричневые, размером как у мака. Распускаются еще до появления листьев. Плоды крупнее сливы, овальные. Американцы собирают их в лесах, как мы черемуху или рябину. Вкус плодов — на любителя, хотя мякоть сочная и сладкая. У нее особый привкус, который нравится не всем.
Для прославленных анон умеренный климат слишком прохладен. Между тем в Африке есть местные виды аноны, гораздо более морозоустойчивые, чем сметанные или сахарные яблоки. В верховьях реки Замбези в горной саванне растет анона низкая, которая выдерживает морозы до минус семи градусов! Это полутрава, полудерево. В сухой сезон надземная часть отмирает, как у нашей малины зимой. В период дождей снова отрастает и дает плоды по размеру и вкусу как абрикосы, только с более сильным ароматом. Пожалуй, для наших субтропиков эта анона вполне годится.
Коричники и аллигаторовы груши
В прежние года туриста, прибывающего в столицу Шри Ланки — город Коломбо, окружала ватага мальчишек с палками в руках. Испуганный иностранец шарахался в сторону, но мальчишки устремлялись за ним, предлагая палки в качестве сувенира. Чтобы отделаться от них, турист приобретал несколько палок, за что впоследствии не раз в душе благодарил мальчишек. Палки пахли корицей. Не купи он сувенир, может быть, и не обратил бы внимания на коричник, с которого срезаны эти палки и который повсюду растет в Коломбо.
Первыми узнали о коричном дереве португальцы. Добравшись до «острова вечного лета», они увидели, что коричник здесь так же обычен, как в Европе сосна или береза. И заставили сингалезских королей выплачивать дань корой — корицей. Через пятьдесят лет португальцев сменили голландцы, а в конце XVIII века островом завладели англичане.
Коричный бум продолжался долго. Леса уже не удовлетворяли растущий спрос на корицу. Появились плантации. Они росли и ширились. Дважды в году снимали урожай коры. Срезали однолетние хлысты — побеги в палец толщиной. Чтобы легче снималась кора, постукивали побеги колотушкой, так у нас, чтобы сделать свистульку, постукивают ивовую палочку. Обдирали листья. Снимали трубку коры. Грубый наружный слой соскабливали, оставляя нежный луб. Трубки вставляли одна в другую и сушили в тени. Они становились коричневыми. Затем нашлись более выгодные предметы торговли. Корицу сменил кофе. Плантации коричника пришли в запустение. Разрастающаяся столица поглотила их.