Артокарпусов на родине, в Индо-Малайской области, 40 видов. Не все, конечно, с метровыми плодами. Есть и поменьше: в полметра и в четверть метра. И листья не у всех вырезные. Есть и совсем цельные. Семена распространяют летучие мыши. Конечно, даже самой крупной летучей мыши не поднять гигантский плод в несколько килограммов весом. Поэтому зверьки поступают так. С лёта врезаются в плод, вырывают кусок мякоти и продолжают путь. В таком куске всегда окажется несколько семян, которые будут выброшены далеко от материнского дерева.
А теперь пора сказать несколько слов и о самой шелковице, тутовом дереве, которое дало имя семейству шелковичных. Это деревце невысокое, метров до 20. Но такой высоты шелковицу приходится видеть редко. Ее режут на корм шелковичным червям, гусеницам тутового шелкопряда. Ствол срубают на высоте человеческого роста, и от места среза идет поросль — пук ветвей. Время от времени ветви срезают, и на их месте вырастают новые. А деревце становится похожим на зеленый фонтан. Чаще режут белую шелковицу со светлой корой и белыми плодиками, напоминающими малину.
Шелк белая тута дает отличный. Черная тута дает шелк похуже. Зато ее соплодия гораздо вкуснее, с кислинкой, которой лишена белая. Они темно-фиолетовые, почти черные. Зреют все лето и постепенно падают на землю.
Дикий шелковичный тут растет у нас только на Сахалине и Южных Курилах. Растет там, как фикус, у скал и на береговых морских обрывах. Это маленькое деревце метров семи высотой. Листья у него, как и у других шелковиц, разные. На одном дереве бывают и совершенно цельные, есть лопастные. В других местах везде тут саженый, родом из Юго-Восточной Азии. С помощью животных тут расселяется в окрестных лесах, в особенности в горах возле Ташкента. Но далеко от жилья все же не удаляется. Растет только там, где лес по вине человека редкий и для маленького тута остается достаточно света.
Лапортея
Лапортею называют деревом-крапивой. Она и действительно родич крапивы и относится к тому же семейству крапивных. Австралийцы боятся своей лапортеи не меньше, чем змей. На юге континента растет лапортея гигантская. Ростом и светло-зеленой листвой напоминает нашу березу. Только листья покрыты жгучими волосками, как у крапивы. Действие сильнее во сто крат. Рассказывают: когда всадник, не знакомый с лапортеей, въезжает в ее тень и лошадь касается нежных листьев, она тут же падает наземь, словно сраженная пулей. Начинает биться в судорогах. Изо рта идет розовая пена. Лишь через несколько дней можно снова заставить ее работать.
— Это еще что! — говорят австралийцы. — Вот на севере есть другой вид лапортеи. Та похуже.
Северная кузина гигантской лапортеи, лапортея шелковицевая, ростом пониже, как большой кустарник. Но яд ее волосков более опасен. О нем поведал зоолог Ф. Рэтклифф. Он изучал летающих лисиц — крупных летучих мышей и в поисках их штаб-квартиры набрел на заросли лапортеи. Летающие лисы устроили свой лагерь внутри лапортеевой чащи так, что подступиться к ним не было возможности.
Рэтклифф сделал осторожную попытку проникнуть сквозь заросли, но все же коснулся локтем одного из растений. Тотчас руку пронизала острая боль. Он отступил и больше не пытался рисковать, но рука болела весь день. И следующий день тоже. Потом боль прошла и сменилась нестерпимым зудом. Чесалась целую неделю. Наконец зуд прошел, но стоило помыть руку в воде, как боль возвращалась снова. Даже спустя три месяца после злополучного инцидента.
В отличие от своей южной кузины у северной лапортеи есть еще одно дополнительное средство обороны. Временами жгучие волоски на листьях становятся хрупкими, и тогда стоит задеть дерево, как они рассыпаются мелкой пылью. К чему это может привести, Рэтклифф испытал на себе, когда вторично решил пробраться в лагерь летающих лис. Внезапно он почувствовал, как защекотало в носу. Он чихнул. Потом еще раз чихнул. И еще. Затем чихание стало неудержимым. Бедный зоолог едва успевал переводить дыхание. Он дышал тяжело и все чихал, чихал. Еле-еле удалось ему собрать свой походный скарб и выбраться из леса. Но, вернувшись на базу, еще целый час не мог избавиться от напасти.
Могло быть и хуже. Один из друзей Рэтклиффа, работая в джунглях, решил выкупаться. Направился к воде, но споткнулся о лежащий ствол лапортеи и упал на обрубленные ветви. К счастью, рядом оказались лесорубы. Два дюжих молодца подхватили его и унесли к врачу. Спасла только инъекция морфия.