Положение с кедрами критическое. Вмешалось даже духовенство. Каждый год приезжают в заповедник. Предают коз анафеме. Объявили греховным рубить деревья и пасти здесь скот. А верующие потихоньку и рубят и пасут (в тех рощах, что не за стеной!). Хотя уж и рубить нечего, и пасти без толку. Крупнейшая хадетская роща становится все реже. А в ней всего два квадратных километра леса. В другой роще — енденской — вполовину меньше. А в ней еще кормится стадо овец и коз. Надолго ли хватит?
В бшаррской роще, той, что за каменной стеной, конечно, не рубят и не пасут. Там туристы. Кедры влекут всех. На их ароматных ветвях торчком стоят, как елочные свечи, крупные шишки. Чешуи у них не оттопыриваются, как у нашей сосны, и оттого шишки гладкие, словно прилизанные, и напоминают маленькие бочонки. Созрев, рассыпаются. Треугольные семена падают на землю. Они немного похожи на наши кедровые, но несъедобны. Местные ребятишки собирают их и тут же сбывают туристам в качестве экзотического сувенира.
Натуралист Б. Билс из университета Висконсин (США) недавно попытался описать уцелевшие рощи. Три описал. В бшаррской роще это ему не удалось. Описывать нечего. Все вытоптано. Остались лишь сами старые кедры. Правда, под тенью каменной стены в углах Билс нашел кое-какой молодняк. Это единственное, что осталось живого, кроме старых гигантов.
Чем меньше в Ливане кедров, тем больший интерес они вызывают. И не только у туристов. Один из той рощи, что огорожена стеной, попал на государственный флаг. Оттуда перекочевал на почтовые марки и на фуражки блюстителей порядка. Даже на номерах полицейских автомашин красуется тысячелетний старец. И выглядит совсем не дряхлым. Не только в репродукции, и в оригинале тоже.
Некоторым утешением для любителей природы служит тот факт, что в соседних странах Северной Африки, в горах Атласа, сохранились леса из близкого вида — кедра атласского. Правда, их тоже общипали, но не так беспощадно. В Алжире уцелело 30 тысяч гектаров. Мало. Капля в море. Сотая часть алжирских лесов. Считается, что в Алжире за всю историю вырублено четыре пятых лесов. Потери кедра, очевидно, неизмеримо больше.
Странным кажется сам факт, что кедры дожили до наших дней. При такой популярности среди людей и коз. Противокозьи законы стали вводить сравнительно недавно, да и не везде они приобрели силу. На Гавайях козам рубят головы и сбрасывают в море на корм акулам. На острове Святой Елены истребили коз, когда они уничтожили леса. На Кипре устроили референдум. Большинство жителей высказалось за то, чтобы коз в кедровый лес не пускать, а держать на привязи. Эта мера помогла, и кедров стало больше.
Однако кедр и без коз возобновляется очень плохо. Под собственным пологом молодой смены не бывает. Зато очень хорошо прибывает его молодняк под пологом пробкового дуба. Да еще дуба падуболистного. Эти дубки корявы и невысоки, зато необыкновенно живучи. Рубленый, обгоревший дубок восстанавливается порослью и раз, и два, и десять, и пятнадцать раз. А там, где он уцелел, появляется и молодой кедр.
Замечательно, что у нас в Крыму, куда уже давно завезли настоящие кедры, они столь же успешно дают молодняк среди зарослей плюща и барвинка.
Остается решить вопрос: кто и как заносит семена кедров в дубовые перелески и в другие места? Ведь на своих маленьких крылышках кедровые семена далеко не улетят. Видимо, не обходится без вмешательства животных. Но здесь возникает трудная ситуация. Семена кедров на редкость богаты эфирными маслами. И пока никто не наблюдал, чтобы их ели животные. Я написал знатоку кедров, ботанику С. Кузнецову, в Крым. Он ответил: ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из зверушек утащил с грядки питомника цедрусовый орешек, хотя семена кипарисов, туй и других хвойных крали постоянно.
Я уже почти отчаялся найти связь между настоящими кедрами и животными, когда вспомнил историю разведения атласского кедра в юго-западной Франции. Первые посадки, сделанные в 1861 году, дали в 1900 году семена. Второе поколение кедров, выросшее из этих семян, принесло урожай через сорок лет. Потомки второго поколения расселились уже за 10 километров, они быстро распространяются по горам и даже переваливают через горные хребты. Если бы семена распространялись по ветру сами, то самое большое расстояние, которое они пролетели бы, — метров 50 или 100. Таким образом, за два поколения кедр мог бы продвинуться вперед метров на 100–200. А он прошагал 10 километров. Не повинны ли тут птицы? Пока на этот вопрос нет ответа.