Английский ботаник Г. Ридли заинтересовался: как саговники туда попадают? Однажды он обнаружил заросли цикасов у подножия большой скалы в густом лесу. До моря было 58 километров. Вряд ли животные могли протащить косточки в такую даль через густой лес. Разговорился с местными жителями. Выяснилось, что в далеком прошлом море плескалось у скалы и предки современных жителей привязывали свои челны к камням.
Шли десятилетия. Потоки несли уйму ила и отлагали его на берегу. Берег отодвигался все дальше и дальше. Цикасы оставались там, где росли. Лес обступил и постепенно поглотил их. Очутившись в чаще, во тьме, цикасы потеряли способность давать семена. Ярких шишек на них никто больше не видел.
Но молодняк продолжал появляться. Он вырастал из особых выводковых почек, которые созревали между черешками листьев на стебле. Увы, далеко в стороны цикасы расселиться теперь не могли. Им нужна была помощь зверья, а животные, если и съедали почки, пользы принести не могли: ведь в почках нет твердых косточек, что в семенах. Так и остался островок цикасов у скалы — одинокий, затерянный среди леса.
Из всех саговников самый известный саговник поникающий. Особенно обилен он в Японии, на северных островках архипелага Рюкю. В голодные годы выручает островитян. Когда посевы гибнут от бурь, засух и наводнений, цикас снабжает их семенами. Он-то стихийных бедствий не боится. Семена мелют, подмешивают к другой пище (в чистом виде есть нельзя, можно отравиться!).
Однако добыча семян, операция в общем несложная, связана со смертельной опасностью. Они висят у основания листьев, как грозди фиников (у цикасов шишек нет). Крестьянин берет корзину и лезет. Стволик толст, но невысок. У редких вытягивается на 8 метров. Добравшись до вершины, крестьянин медлит, прежде чем сорвать семена. Среди них часто вьет гнездо ядовитая змея хабу. Она откладывает там яйца и защищает свое достояние, как и все ядовитые змеи. Не один смельчак поплатился жизнью за попытку взять орехи-семена из владений хабу. Поэтому японцы назвали островок Амами, особенно обильный цикасом, цикасовым адом.
К слову говоря, японцы подметили интересную зависимость. Чем больше на островах цикасов, тем меньше островитян, и наоборот. Известную роль в этом играет змея хабу. Однако, пожалуй, более важно другое: цикасы — жители беднейших почв и крутых склонов. Там, где много цикасов, огороды не разведешь. Японцы это учитывают и не особенно стремятся селиться на бесплодных островках. Одним цикасом сыт не будешь.
А теперь о чемпионах из мира саговников. Самым высоким из них, если верить учебникам, считается макрозамия из Австралии. Высота некоторых видов достигает 20 метров. Средняя высота стволов у этого почтенного семейства метра 2–3. В 1957 году официальный журнал королевского ботанического сада Кью в Лондоне назвал другой рекорд — 30 метров. Он принадлежит энцефаляртосу Бартера из Африки. Правда, высота — единственное, чем может похвалиться этот вид. Шишки у него самые обычные. По шишкам рекорд удерживают макрозамии. Длина — до 1 метра, вес — 40 килограммов. Хотя у энцефаляртоса кафрского еще тяжелее — 45 килограммов.
И наконец, возраст. Английский ботаник А. Хаксли называет 14 тысяч лет, но тут же оговаривается, что верить в столь астрономическую цифру очень опрометчиво. До него близкие цифры называли и другие. Начало всему положил случай в горах Тамбурин-Маунтинс в Австралии. В тех местах в тридцатые годы нашего века рос саговник из рода лепидозамия по имени Прадедушка Питер. В высоту Питер достигал 7,5 метра и считался очень древним. Какие-то вандалы срубили патриарха. Это событие так взволновало любителей природы, что посыпались воспоминания о жизни Прадедушки. Быль в них перемешивалась с вымыслом. Ссылались на покойного Чемберлена. Приводили его слова, якобы сказанные в 1936 году, о том, что Прадедушка прожил 15 тысяч лет. Упоминали о некоем Герберте, преподавателе из Квислендского университета, который побывал будто бы на месте гибели Питера и подтвердил, что тот был старейшим живым существом планеты.
Разобравшись во всех этих толках, лесовод Э. Меннинджер сделал вывод: все это басни. То ли Чемберлен решил подшутить над журналистами, то ли ему приписали слова, которых он не говорил. В книге чикагского профессора есть только одна цифра — 500 лет. Примерно так же оценивает предельный возраст саговников и австралийский знаток этого семейства Л. Джонсон. А самые крупные представители из австралийского рода макрозамия живут, кажется, всего 100 лет.