Внезапно, всё стихло. Драко прислушался и открыл глаза. Единороги остались позади, и он облегчённо выдохнул.
Гермиона, Пэнси, Тео и Крюкохват ждали перед долиной. Драко слез с лошади и подошёл к воде, покрытой белыми лилиями. За одной из них он прибыл сюда три года назад. У берега стояли ивы, а за водой виднелся остров, с которого никто никогда не возвращался.
Кроме тебя, Драко.
Мягкий воздух ласкал кожу, и боль в плече утихала. На правой ладони красовался ожог, оставленный палочкой Пэнси.
— Это тебе на память, чтобы меня не забывал, — сказала она, убедившись, что ожог не помешает, но и не позволит забыть о себе. В её глазах он снова увидел всё тот же страх потерять его.
Три года назад, когда она нашла его тут, полумёртвого, ведьмы её прогнали. Но она всё равно ждала его целый год на берегу, пока он был на острове, забыв обо всём, и о ней тоже. И вот теперь она снова осталась. Гермиона стояла рядом и даже Тео смотрел ему вслед.
Отыскав лодку, Драко переправился через реку. Он коснулся медальона, висевшего на его шее. Внутри него лежал лепесток, который он сорвал в тот день, когда покинул Красную Ведьму. Лепесток делал его невидимым для неё, лишал тела, которое она так полюбила. Она сама подсказала ему этот способ. Тем, кого любят, ведьмы выдают все свои секреты. Во сне. Нужно только уметь правильно спрашивать.
Лепесток скрывал его и от остальных ведьм тоже. Пряча лодку, Драко заметил троих. Они стояли в воде, распустив свои длинные волосы. Но Миранды среди них не было. Он радовался, что его не замечают, ведь всем было известно, что ведьмы заманивают мужчин в свои сети и превращают их в рыб.
Уже скоро ему на глаза попались сплетённые сети, натянутые между деревьями. Ведьмы спят под ними, поэтому лучше места, чтобы дождаться Миранду, Драко придумать не мог.
Её называли Красной Ведьмой. Впервые он услышал о ней от пьяного постояльца трактира Дамблдора. Его друга она заманила в свои сети. Но мало кто видел её или её сестёр вживую. Многие считали их остров островом мёртвых. Однако ведьмам не ведомы ни болезни, ни смерть.
Красная Ведьма считалась сестрой Тёмной только потому, что обе они — ведьмы. Никакого кровного родства быть не могло.
Едва глаза Драко привыкли к темноте, он различил силуэт Миранды, спящей под сетями. Она совсем не изменилась. Длинные рыжие волосы вились и контрастировали с её зелёными глазами. Как она прекрасна! Слишком прекрасна для человеческих глаз. Не тронутая ни временем, ни тленом, что время несёт.
Драко снял медальон и положил к ней на ложе. Миранда зашевелилась и распахнула глаза.
Как прекрасна… Драко нащупал ожог на ладони.
— С каких это пор ты спишь по ночам?
Наверное, она решила, что всё это сон. Взгляд зелёных глаз проходился по его телу, словно Миранда пыталась восстановить в памяти его облик. Она заметила подле себя медальон.
— Так вот значит, как ты спрятался от меня. — Её голос был столь же прекрасен, как и внешность. Драко не мог понять, что она испытывает. Гнев? Любовь? Радость? Ненависть? — Кто же тебе подсказал?
— Ты сама.
Стайка молей, её верных помощниц, бросилась ему в лицо, заставляя Драко отгонять их от себя руками.
— Мне нужна твоя помощь, — сказал он.
Миранда встала, прищуривая глаза.
— Я вижу, ты пришёл не один. И привёл с собой проклятого.
— Это мой друг. — Драко сделал шаг к ней, и моли его пропустили. — Это проклятие Тёмной Ведьмы.
— Ты не к той ведьме пришёл.
— Но ты ведь должна знать, как снять его.
Миранда отвела глаза, скрестив руки на груди. По её поджатым губам Драко понял, что не ошибся.
— Помоги мне, — повторил он.
— С какой стати?
Обижена. Драко видел, что она злится на него.
— Я не мог не уйти, — зачем-то начал оправдываться он. — Не навеки же мне здесь оставаться.
— Ты сделал свой выбор.
— Помоги мне, Миранда! Прошу тебя!
Она вскинула руку и приложила палец к его губам.
— Поцелуй меня.
Драко, не раздумывая, склонился к ней, касаясь губами её губ. Поцелуй обжигал. Ему казалось, что она принесёт ему лишь смерть. Когда он выпустил её из объятий, Миранда повернулась к нему спиной, устремляя свой взгляд на ложе, где спала недавно.
— Есть лишь один способ снять проклятие.
— Какой? — Голос Драко пропитан надеждой.
— Тебе придётся убить мою сестру.
Сердце замерло. Повисшая тишина давила. Страх холодным потом облеплял тело. Тёмная Ведьма. Жестокая и бессмертная.
— Её нельзя убить, — сказал он. — Так же, как и тебя.
— Есть кое-что, что для ведьмы страшнее смерти. Сколько осталось твоему другу?
— Дня три. Может, четыре.
Миранда всё ещё смотрела на ложе, словно вспоминала дни, когда они спали здесь вместе.
— Моя сестра сейчас у своего возлюбленного, в главной крепости пожирателей смерти.
Туда верхом дней семь езды. Всё пропало.
Отчаяние. Облегчение. Он не знал, что почувствовал первее и сильнее.
— Я могу подарить тебе время. Я усыплю твоего друга. Разбудить его — твоя забота. Но не раньше, чем снимешь проклятие.
Драко молча кивнул, не зная, что сказать. «Спасибо» ведьмам не нужно. Тем более Миранде.
— Ты когда-нибудь встречал мою сестру?
— Нет.
— Она самая красивая из нас. — Она обернулась к нему и протянула руку, касаясь щеки Драко. — Не смотри на неё дольше положенного. И что бы она тебе ни сказала, делай то, что я говорю.
Он взял её ладонь в свою и нежно провёл пальцем по тыльной стороне. Они любили друг друга, но Драко никогда не жалел, что ушёл.
— А что, если взамен я попрошу, чтобы ты вернулся? — тихо прошептала она. — Вернёшься?
— А ты попросишь? — спросил он, хотя и боялся ответа.
Миранда улыбнулась.
— Нет. Убьёшь сестру и считай, что мы квиты.
***
Тео стоял, вглядываясь вдаль и ожидая возвращения Драко. Гермионе было больно видеть страх на его лице. Она подошла к нему и опустила ладонь на его плечо, но Тео не отреагировал. Пэнси сидела у дерева рядом с Крюкохватом. Её мало волновали Тео и Гермиона. Она была здесь только из-за Драко. Он не понимал, как много значит для неё. Как сильно нужен ей.
Гермиона взглянула на Тео и мягко улыбнулась ему, пытаясь успокоить.
— Драко скоро вернётся. Вот увидишь. Всё будет хорошо, — проговорила она.
Всё будет хорошо. Сколько раз за последние дни он слышал эту фразу? Почему люди продолжают твердить одно и то же? Что будет хорошо? С чего вдруг всё должно быть хорошо? Кто придумал это?
— С Драко никогда не знаешь точно, когда он вернётся, — практически безэмоционально ответил Тео. — Поверь, я знаю, о чём говорю.
— Он вернётся, — уверенно повторила она. — И найдёт выход. Я верю в это. Драко любит тебя, хоть и не умеет это показывать.
Но Тео только покачал головой.
— Ты его не знаешь. Драко всю жизнь не может поверить, что есть истории, которые заканчиваются плохо. Что всему на свете приходит конец. И не из всякого положения есть выход.
Он достал волшебную палочку. Драко купил ему её, когда понял, что Тео придётся задержаться в этом мире.
— Возьми, — он протянул её Гермионе. — Возможно, она тебе понадобится, если Драко не вернётся. А я наутро уже и имени твоего не вспомню. И если я стану монстром, и тебе придётся меня убить, скажи себе: «Он сделал с Тео то же самое».
Гермиона испуганно отпрянула, но Тео удержал её и насильно вложил палочку в ладонь. Он поднял взгляд на её взволнованные глаза и на несколько секунд сжал её руку в своей.
— Мне так жаль, — тихо проговорил он и ушёл. А Гермиона осталась стоять, глядя на волшебную палочку в своей руке.
***
Драко остался на всю ночь. Он зарывался пальцами в её огненно рыжие волосы, касался нежной бледной кожи, покрытой веснушками, целовал её губы, нависая сверху. Он позволил телу всё вспомнить, а себе самому — всё забыть.
Лунный свет падал на их сплетавшиеся тела. Где-то неподалёку слышались голоса других ведьм, и Драко задавался вопросом, защитит ли его Миранда, если её сёстры его обнаружат. Но ему было всё равно. Пусть будет только эта ночь. Только она и ничего больше: ни завтра, ни вчера. Ни семьи, ни друзей. Только огонь волос и обнажённые тела.