– Ну–ну.
– У меня свой интерес есть. Друг из знатных тоже не помешает. Ты мне потом подсобишь чем–нибудь. Обещаний с тебя не беру, но в будущем на твою дружескую помощь уповать буду.
Протянул ей свою руку с добродушной улыбкой. Она улыбнулась в ответ, сверкнув своими карими глазами, и подала загорелую нежную на вид ручку. Думаю, пару уроков по фехтованию у нее как–нибудь попрошу...
Граф Кюри оказался бодрым и подтянутым седым дедушкой с голубыми глазами, как у Софии. Он мне сразу понравился, но даже его добродушная улыбка не усыпила моей бдительности. Напряжение не отпускало ни на минуту. Мой ступор и красные щеки он воспринял, как простое юношеское стеснение.
Еще четыре дня мы пробыли в лесу на охоте. Я поучился ездить верхом. На вопросы о моей неуклюжести отвечал, что ушибся. Постепенно стал привыкать к рыцарям и обществу титулованных. Морису было лет тридцать, но мы как–то легко перешли на «ты».
Кюри не стал дожидаться, пока свернут лагерь. Рыцари с богатой добычей собрались в колонну, выйдя из леса, и поскакали в сторону замка. Бородачи все сами свернут и прибудут позже, вполне разумно и логично.
Самый первый скачет граф со своими баронами и самыми приближенными рыцарями. Дальше мы с Морисом и кучкой его рыцарей. В самом конце на повозке с медвежьими и лисьими тушами Симона и вся остальная прислуга. На удивление быстро я возвел себя в благородные. Симона говорила мне, хочешь казаться для всех баронетом, поверь в это сам.
Пыльная дорога. Утро с облачным оранжево–зелено–голубым небом. Рэя сегодня дарит нам не жаркую погоду. Еду на сером коне по имени Стрелец, его подарил мне Морис. У него на лбу белый ромбик, голени тоже белые. Красавец! У нас полное взаимопонимание с животным после того, как покормил его яблочками. Баронет хвалился мне, что набрал из графского сада целую корзину наливных и сочных фруктов. Даже в дороге он жует яблоко, несмотря на бесчинство пыли.
Проселочная дорога широка. Поля раскинулись далеко, конца и края не видно. Слева все заросло травой, справа пшеница, а в конце поля виднеются крыши домов. Это крестьянское селение, что облагородило поле и работает в нем.
– К полудню дойдем до колодца, – говорит Морис, высматривая что–то в дали.
Вскоре тоже замечаю движение. Со стороны заросшего поля мчатся исполинские фигуры. Три, пять, семь... Мехары. Легко распознаю модели, эти преимущественно второго поколения. Те два робота, что отстали, рухлядь первого. Но даже их двоих хватит, чтобы затоптать всю нашу конницу.
Колонна рыцарей замедляется. Роботы выходят на дорогу впереди нас и идут навстречу. Кюри командует стоять. Мехары все ближе. Наши лошади волнуются. Сидя в седле, позвоночником ощущаю, как дрожит земля. Но мой Стрелец само спокойствие, смотрит на железяк с неподдельным интересом.
В груди тревога и вопросы – кто это такие и что им надо от графа?
Мехары остановились, затем один из них выдвинулся на пару трехметровых шагов, кабина раскрылась, и из нее выскочил пилот в белом мундире с серебряными окантовками и узорами. Граф не стал спешиваться. Все рыцари замерли.
Я не слышал начала фраз и приветствий. Сперва они говорили тихо.
– Вы своими машинами перепахали нам всю землю друзья! – восклицает Кюри.
Чувствую, как волна напряжения проходит по всей нашей колонне. Стоит мертвая тишина, только лошади немного шумят, что с них взять, с этих животных.
– Мы ищем лишь барона Леонида Лестерского! – отвечает пилот.
В моей груди похолодело. Не вижу их герба. Если это Орос, я пропал. Они ищут своего, и тогда граф любезно покажет им меня. Ложь будет раскрыта.
– Эй, – шепчет Морис и подмигивает. – Твоего отца, кажется, ищут собаки из Бора. Даже мертвый он им покоя не дает, а. Ты не тушуйся эр Эрик. Кюри тебя этим скотам не отдаст.
Баронет заметил мой страх, от этого еще больше не по себе. Пилот в белом и граф продолжают тихо разговаривать, кажется, перешли на политику королевства, тона пониженные, значит должно быть все в порядке. Но беспокойство внутри меня продолжает нарастать. Кровь уже бьет в виски.
– Да расслабься, – хлопает по плечу тяжелая рука Мориса.
– У них семь мехаров, – шепчу с бешено колотящимся сердцем. – Если они полезут, граф их не остановит. У нас ни одного робота.
– Кто ж на охоту мехаров тащит?! Все зверье в округе распугать можно. У нас отличный боевой маг, – отвечает тот, кивая вперед.
– Где? – опешил я.
– Да вон в сером плаще рядом с Кюри, слева.
Пытаюсь разобрать кто в шеренге графа маг. И вдруг над одним всадником возникает зеленоватое марево. Оно перерастает в что–то еще, теперь это будто рой пчел, что кружится, раскручивается, превращаясь в какой–то смерч, затем затихает, переходя в облачко серого дыма.
– А, тот, у которого сверху дымок? – уточняю.
– Какой дымок? – смеется Морис. – Где дымок? Горим что ли? Маг точно не горит. Ты, видать, на солнце перегрелся.
Дымок над всадником резко пропадает. В голову врывается мысль: «Как не вежливо, мальчик».
– Ау! – вскрикиваю, от неожиданного укола в колено.
Морис, да и все рыцари вокруг смотрят на меня, как на злейшего врага. Я нарушил их гнетущую тишину и чуть не отвлек графа от важного разговора. Отрываю ладонь от пульсирующего колена, боль затухает быстро. Раны или чего–то еще не видно. Может мышечный спазм какой?
– Укусило что–то, – пожимаю плечами, потирая колено.
Смотрю на всадника, у которого недавно была аура. А он, не поворачиваясь, поднял левую руку вверх с выпрямленным указательным пальцем и грозит мне, именно мне!
Шепчу сам себе на всякий случай – «простите».
А мне мои же мысли отвечают: – «не делай так больше».
Меня передергивает, по спине пробегают мурашки. Стараюсь вообще не смотреть в сторону Кюри. Тот вдруг снова взрывается:
– Да у меня право от короля Эрии гнать вас отсюда! – гневно рычит граф. – Не надо мне рассказывать о том, что вы правы, а Орос виноват!
– Я всего лишь прошу выдать нам барона Лестера! – повышенным тоном отвечает пилот. Я готов провалиться сквозь землю, меня начинает колотить.
– Рыцари! – ревет граф Кюри, вздрагиваю. – Среди вас есть кто–нибудь с Лестера?!
Меня пробил холодный пот. Горло сдавил ужас, хочу сказать, что я с Лестера. Пусть забирают, или граф сам сейчас укажет на меня и все равно отдаст им. Но слова мои застревают где–то в груди, тлеют, тлеют и превращаются в ничтожный пепел.
– Вот видите! У нас нет никого с Лестера! Извольте убраться с моей земли!! – кричит граф.
Пилот делает легкий поклон, разворачивается, взбирается в своего серебристого мехара. Кабина с гулом закрывается. Роботы сходят с дороги и устремляются через пшеничное поле дальше. Из–под их железных ног вздымается вихрь пшеничного месива. Ощущаю рычание Мориса.
– Собаки, решили подгадить напоследок, – шипит он.
Мы тронулись. Я вытер со лба пот и выдохнул. Кажется, седло тоже уже взмокло от пота с задницы.
Днем доскакали до колодца. Похлопываю по шее своего Стрельца. Так и хочется сказать ему, чтобы не бежал слишком быстро, зад уже не ощущается совсем. Такая протяженная езда впервые в моей жизни. Стрелец кивает мне, будто понимая.
Бородач помогает слезть. Морис укоризненно мотает головой. Не верит он в мой ушибленный копчик. Старых рыцарей сложно обмануть. Стараюсь глядеть мимо него. Осматриваю местность, вижу, как пьет мой верный скакун. Подумать только, мой собственный конь!
Колодец необычный, окантован бревнами и оборудован приспособлением из рычага и насоса. Вода вручную накачивается в большое корыто, из которого хлебают двадцать лошадиных морд, еще двадцать ждут своей очереди. С другой стороны вода из трубки выливается на землю, формируется в ручеек и течет в низину.
Оставил коня и побрел глянуть, что там дальше. Через двадцать метров обрыв, внизу прудик, ряской и кувшинками залепленный. Лягушки довольно квакают, они тут явные хозяева. Дальше идут пригорки, лесочки, очередная деревушка. С края обрыва даже часть домов видно. Всегда, где есть колодец там и деревня. Вижу, что все попрятались. Из окон дети поглядывают, если очень присмотреться. Под аркой, сколоченной из досок, стоит старик в гордом одиночестве. Смотрит в нашу сторону и ждет. Это старейшина деревни. Если лорд позовет, он со всех ног примчится.