***
Ужин в семейном кругу. Как же это прекрасно! Церемония, на которой должны быть все члены императорской семьи и будущие тоже. Праздник идет, гуляния по всей Шенни продолжаются. Но уже без виновников торжества.
Сижу в уютном зале, за столом с Эммануилом и его счастливой семейкой. Эмма переоделась в свою любимую рифленую черную юбку с розовой кофтой. Такую же одежду ей прямо в торт принесли служанки после нашего занятия любовью. Выглядело иронично, вошла Эмма девочкой в свадебном платье, а вышла в простом обывательском наряде, но уже женщиной. Вернее, ее вынесли, пьяную, полусонную и оттраханную до изнеможения.
Сейчас Эмма надула щеки и вот–вот пожалуется на меня отцу. Но, видимо, стесняется сказать, в чем именно я провинился. А еще у нее, наверняка, возникли противоречивые чувства... Слева от Эммануила сидит Гелана, посматривает на меня с укором. Справа Юлиана, уткнулась в тарелку, в которую с ее острых зубов капает яд, кап... кап... кап...
Ближе ко мне по левую руку примостилась Шейлия с виноватым видом, совсем осунулась бедняжка. Рядом расплылся на стуле ее жирный отец, он же советник императора Феликс, смотрит вылупившимися глазами куда–то в абстракцию. Рядом со столом, закапывается в игрушки и ползает на пузе десятилетний принц Даниэль. В самом углу зала, сливаясь с белой стеной, стоят две няньки. Их задача в любую секунду выполнить каприз мальчика.
– За чудесную пару! – язык императора еле ворочается. Я поднимаю бокал, смотрю на Эмму, та тоже взяла вино. Девочка приноровилась, может, я прощен?!
В конце ужина Эммануил начинает дремать, его вместе с креслом уносят за кулисы. Все по обычному сценарию. Следом срывается Юлиана, фыркая в мою сторону что–то ядовитое по поводу аппетита. Я скалюсь своей уродской ухмылкой.
– Мастер Феликс! – восклицаю я. Тот дергается. У него на лбу проступил пот.
– Ваше величество! – вскрикивает он, изображая искусственную улыбку.– Для вас просто Феликс!
– О! Прекрасно Феликс! – не скрывая сарказма, произношу я и обнимаю за талию свою Эмму. Спускаю руку ниже... проверка реакции. Не прошла проверка. Эмма не дает трогать свой зад. Поднимается и демонстративно пересаживается на место Юлианы. Это протест!
– Вы еще не нашли мне замену?! – спрашиваю я.
– Вы незаменимы, ваше величество! Даже не знаю, что мне теперь делать?
– Может быть вы сами хотите заняться тем... нашим, так сказать делом?!
– О! Вы так любезны! – гогочет тот. О! Это вечный кайф, видеть, как твой начальник вдруг превратился в подчиненного.
– Ваше величество! – вмешивается Шейлия, понимая, что ее отца нужно срочно спасать. – Вы могли бы рассмотреть мою кандидатуру на место следователя?!
Вот это поворот! Не ожидал.
– А почему вы думаете, дорогая Шейлия, что я уполномочен решать такие вопросы?! Я могу лишь давать советы императору.
Последнюю фразу я сказал четко и акцентировал на этом внимание. Феликс совсем поник. Но я поймал себя на мысли, что клевать его – это удовольствие опасное. Перегибаю палку, распоясался. Сейчас он тихий, но может легко найти способ от меня избавиться. Единственное, что его останавливает это моя связь с Сириусом. Он не знает, какие у нас отношения, только может догадываться. Поэтому, пока не проанализирует расстановку сил, не дернется. Их всех делает уязвимыми то, что они посливали свои секреты мне, когда я был абсолютно не заинтересованным лицом.
А сейчас мое дело маленькое... я как раз на него смотрю. Эмма сидит кислая, смотрит на меня обиженно. Ничего девочка, сегодня мы продолжим делать детей, и завтра... и послезавтра... и через неделю. Будем делать это до тех пор, пока я не удостоверюсь, что ты беременна. Вот тогда–то мое положение укрепится. А пока все шатко. Еще недавно Эмма пришла к папе, хочу Катэра. Тот ей в ответ, он же обидел Юлиану! Та в слезы, ну что поделать, простим? Простим...
В любой момент Эмма заявит, что хочет развода, и Феликс будет первым, кто кинется бросать меня в колодец. Нет, первой все же будет Юлиана.
– Феликс, на самом деле, – начал снисходительным тоном я. – Наши с вами дела могут идти в том же русле. И все что намечено, мы можем с вами довести до конца. Вы ведь мой наставник, как–никак. Да и дела государственной важности превыше всего.
Советник расцвел. Мой намек ясен. Я даю понять, что не претендую на его положение и не буду что–то менять.
Ко мне на коленки просится принц. Он смотрит на меня с опаской, но пересиливает свое отвращение. Хочет играть с «прежним» Катэром, ему особой разницы нет, от какой морды прятаться. Вернее даже веселее будет убегать от монстра!
И тут вскакивает Эмма. Вот она ревность! За ней подрывается Гелана. Успевает увести кричащего сынишку от визжащей сводной сестры. Эмма с победным видом взбирается на мои колени, а я между делом прислоняю ладошку к ее заднице.
В зале остаются Феликс, его дочь, Эмма и я.
– За цветущую молодую пару! – восклицает жирный Феликс, поблескивая своими черными глазками. Эмма в ударе! Она хватает бокал. К нам подлетает официантка и мгновенно наполняет его до краев. Затем мне, я тоже беру. Только Шейлия кривится, не хочет она пить. Зла на меня, видимо...
Феликс откланялся. По нему было видно, что хочет скорее нырнуть в свой бассейн к рабыням. А вот Шейлия что–то держит за пазухой. Смотрит на Эмму, та ей явно мешает. Но принцесса не спешит уходить, пригрелась на коленках. Щекой в грудь уткнулась и поглядывает в ответ на дочь советника своим «хомячковым» взглядом.
– Почему рыцарь не сказал леди, что змея точит на него зуб? – начала, не выдержав, Шейлия. Я смотрю на нее и вижу по ее выражению неприязнь. Она борется, но ничего не выходит, уводит глаза в сторону.
– Какая теперь разница, – отвечаю я, предлагая Эмме вино. Та принимает и хлебает, как воду.
– Рыцарь не должен думать, будто его бросили друзья, – бормочет Шейлия. – Змея пожаловалась бородатому змею. Да так пожаловалась, что леди ничего не могли сделать. Если рыцарь еще не понял, там уже шли к нему белые кролики, чтобы яйца отрезать.
– Да неужели?! – прыскаю я.
– Змея пожаловалась, что ее и в хвост и в гриву...
– А разве бывают змеи с бородой и гривой? – шепчет мне на ухо Эмма, стесняясь дочери советника. Но ей хочется спросить, в заднице зудит детское любопытство. Я прижимаю ее крепче. А Шейлия ехидно улыбается. Завуалированный разговор удался.
– Это леди прислали хомячка спасти рыцаря? – спрашиваю я, трепля Эмму за волосы.
– Да, – выдыхает Шейлия и, наконец, решительно опрокидывает в свой накрашенный рот бокал вина.
– И как же вы уговорили хомячка?
– Хм. – Шейлия облизывает губы. Я в маленьком шоке.
– Свадебным тортом?! – вырывается из меня. Кончилась сказка о рыцарях, змеях, да яйцах. Эмма вздрагивает. У нее на этот счет теперь не очень хорошие ассоциации. Я разочарован, неужели Эмма продалась за торт? А я–то думал... может она и любит меня, но решилась на свадьбу только из–за огромного торта, что ей пообещали две хитрые женщины Шейлия и Гелана.
– Вы останетесь на Шенни, ваше величество? – вдруг переводит тему Шейлия. В принципе она сказала все, что хотела. Мне и хорошо и плохо. Была капля благодарности к Эмме, теперь и этого нет. Зато появилось море благодарности двум хитрым сильным и очаровательным особам, которые намекают, что я их должник. Чудно. А с другой стороны, это они виноваты в том, что я попал в немилость Юлианы, императрица своим гонором, а дочь советника своей прогулкой.
– Я еще не решил. – Бросаю. – Но корабль так просто не отдам, даже если останусь тут. А ты действительно хочешь на Рэю?
– Теперь уж и не знаю, все меняется. И ой–ей–ей, как пугающе меняется...
Вскоре Шейлия ушла. А я решил сегодня ночевать в своем доме. Мой величественный дворец с сотнями рабынь и огромными пространствами доставлял дискомфорт.