— Что все это значит?
Только Бёртон открыл рот, чтобы ответить, как в комнату вошел Ли По.
— Выпей сначала кофейку, Пит, — сказал Бёртон.
— Как ты, Дик? — спросил китаец.
— Не спал почти всю ночь. Работал.
Ли По тоже глянул на оружие и дверь, удивленно нахмурил брови, но не проронил ни слова.
— Ты ужасно выглядишь, — заявил Фрайгейт, налив себе кофе из кофейника, стоявшего на столе. — Черные круги под глазами… Ты похож на задрюченного енота. Чем ты занимался?
— Чувствую я себя тоже ужасно, — медленно проговорил Бёртон. — Я чувствую… Как бы вы чувствовали себя, если бы знали, что близок конец света? Вернее, если бы он уже наступил, причем на самом деле?
Фрайгейт, не поморщившись, выпил целую чашку горячего кофе.
— Конец света наступает каждую секунду, — промолвил он. Бёртон не понял, что хотел сказать американец, да и не хотел этого выяснять. Скорее всего, фраза американца была чисто риторической.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Ли По, отхлебнув глоточек кофе.
— Наверное, лучше мне подождать, пока мы не соберемся все вместе. Не хочу повторяться.
— Вот еще! — возмутился Фрайгейт. — Выкладывай, что стряслось!
Бёртон рассказал им про пустой колодец. Ли По побледнел, но промолчал.
— Потом я проверил телесные матрицы, — сказал Бёртон. — Мне пришлось принудить себя это сделать, поскольку я не хотел знать, что с ними случилось, хотя в душе уже знал. Но проверить было необходимо, и я проверил.
— И они… они… — запинаясь, проговорил Фрайгейт.
— Они все стерты. Все тридцать пять миллиардов и шестьсот сорок шесть миллионов. Без исключения. Все. И за это время в колодец не поступило ни одного нового ватана.
— Удар за ударом, — пробормотал китаец.
— Значит… когда мы умрем, — сказал Фрайгейт после долгой паузы, — то умрем навеки.
— Вот именно.
Выдержав еще одну длительную паузу — только катастрофа вселенских масштабов могла заткнуть Ли По рот так надолго, мельком подумалось Бёртону, — Фрайгейт влил бренди в недопитую чашку кофе и залпом заглотнул дымящуюся жидкость. Китаец привстал, собираясь последовать его примеру, но, покачав головой, рухнул обратно в кресло. Бёртон впервые в жизни видел, чтобы Ли По отказался от выпивки.
Лицо у Фрайгейта чуточку зарумянилось от бренди. Он выпил еще, на сей раз без кофе, и произнес:
— Снарк отменил эту автоматическую функцию… Я хочу сказать, отныне мы не сможем воскресить ни одного человека?
— Верно.
— Но мы можем дожить до прилета обитателей мира Садов, и они вновь запишут наши данные. Иначе все мы тоже навсегда утратим шанс на бессмертие.
— Конечно, — откликнулся Бёртон. — Но когда они сюда прилетят, наше время выйдет. Если мы не будем готовы к «продвижению», наши матрицы просто сотрут — вместе с нами самими.
Он встал, плеснул себе еще кофе, глянул на бутылку бренди, но удержался.
— Я сразу же спросил об этом у компьютера. Я, конечно же, был в шоке, ругал себя последними словами, проклинал все на свете — ведь сразу после того, как мы вернулись от Алисы, я ввел в компьютер команду, чтобы он не стирал телесные матрицы. Но было слишком поздно, хотя тогда я этого не знал, поскольку эта идиотская машина не сказала мне, что моя команда запоздала. Компьютер должен был сказать, но Снарк велел ему не выдавать никаких данных, пока о них не запросят.
— Все мы плетемся в хвосте у событий и постоянно опаздываем, — убитым тоном промолвил Фрайгейт. — Порой я думаю, а не заставил ли Снарк машину излучать какое-нибудь поле, подавляющее нервную систему, чтобы оболванить нас?
— Сомневаюсь, — отозвался Бёртон. — Мы ведь ничего подобного не ожидали — просто играли в игрушки, как дети. Однако… — Бёртон приподнял салфетку, под которой лежал желтый шарик размером с клюкву. — Я поработал, покуда вы спали. Это сфера, в которую записывают телесную матрицу. Я велел компьютеру сделать копию для себя. Сейчас она пуста, но мне просто хотелось на нее посмотреть. И когда я взял ее в руки, меня осенило… это всего лишь теория, но она вполне правдоподобно объясняет некоторые факты. В частности, она дает ответ на вопрос о том, как Снарку удалось проникнуть в мир Алисы, Терпина и твой — вернее, в мир Нетли. Ведь подготовить все эти убийства снаружи попросту невозможно.
Тут в гостиную вошла Алиса. Бёртону пришлось повторить весь рассказ и подождать, пока она немного оправится от удара.
— Во-первых, — продолжал затем Бёртон, — я не думаю, что это сделал Снарк. То есть я не верю, что в башне прячется кто-то из этиков. Нур уничтожил их последнюю агентку, хотя полной уверенности в этом, конечно, быть не может. Но убийства в личных мирах совершил кто-то из нас. Я имею в виду — из уцелевших.
— Галл! — воскликнул Ли По, вскочив с кресла и дрожа всем телом. — Или Звездная Ложка! Но почему?
— Возможно, Галл взялся за старое, — кивнул Бёртон, — хотя в таком случае он, видно, совсем ополоумел. Звездная Ложка? Тогда она тоже должна была сойти с ума. Однако если кто-то из них и спятил, то успешно скрывает это. Но сначала дайте мне досказать мою теорию.
— Сначала… прости, что прерываю, — вмешался Фрайгейт, — мы должны учесть, что убийца — не обязательно Галл или Звездная Ложка. А вдруг это кто-то, кого мы даже в глаза не видали? В конце концов, Уильямс воскресил Галла и других участников дела Потрошителя. И цыгане тоже появились невесть откуда. Мы не знаем, кто их поднял из мертвых, но я подозреваю, что это сделал тот же Уильямс — шутки ради или чтобы нам досадить. Хотя, возможно, он тут ни при чем. Разве не могло случиться так, что кто-то воскресил маньяка, который и стал нашим вторым Снарком?
— Я попросил компьютер проверить, есть ли в башне другие люди, кроме нас. Он доложил, что никого не обнаружил. Тогда я затребовал список всех воскрешенных, и их количество в точности совпало с моими расчетами. Но компьютер, опять-таки, мог утаить какие-то дополнительные данные, о которых я не догадался поинтересоваться.
— В общем, все та же сплошная неопределенность, — сказал Фрайгейт, махнув рукой.
— Как обычно. И все же я полагаю, что существование Таинственного Незнакомца в башне маловероятно. — Бёртон поднял желтый шарик. — Вот как, по-моему, он — или она — проделал этот фокус.
Убийца заказал в конвертерах несколько копий своей телесной матрицы. Компьютер выполнил заказ, поскольку я ввел запрет на подобные просьбы слишком поздно. Дело было сделано.
Так у Снарка номер два появилась возможность проникнуть в миры Терпина, Фрайгейта и Алисы. Я думаю, теперь ему ничего не стоит пробраться и в другие миры, а также в некоторые квартиры.
Для этого ему достаточно было поместить один такой шарик со своей записью в какой-нибудь стоящий на отшибе конвертер, которым сравнительно редко пользуются. Скорее всего, Снарк припрятал такие же шарики в других легкодоступных местах и наверняка носил парочку у себя в карманах.
Потом Снарк убил себя в пустой запертой квартире, предварительно договорившись с компьютером, чтобы тот воскресил его в конвертере, стоящем в чьем-либо мире.
Конвертер, в котором остался умерший Снарк, дезинтегрировал его тело, чтобы никто на него случайно не наткнулся.
А попав в мир Алисы, Снарк номер два принялся за дело. То есть начал словесно программировать андроидов, когда они не были в поле зрения Алисы с Магленной. Хотя, возможно, их запрограммировали еще до появления Магленны. Поскольку Снарку приходилось работать тайком, ему потребовалось по меньшей мере несколько недель, чтобы все подготовить.
Что касается двух затопленных миров, то эта команда была отдана снаружи.
Этики считали, что их личные миры стопроцентно защищены от вторжения извне. Да им, в общем, и не приходилось серьезно задумываться над вопросами безопасности, ибо они считали башню неприступной крепостью. Они, конечно, знали, что среди них есть предатель, однако не думали, что он угрожает им лично.
Но человек изобретательный запросто мог затопить малые миры, дав компьютеру команду увеличить приток жидкости, пока население мира не утонет.