Отложит ли он вылет еще на несколько минут? Не подумает ли, видя, что командира так долго нет, что тот погиб? Решит ли он тогда стартовать? Или пошлет кого-нибудь выяснить причину задержки?
Обдумывать свои дела подробно Сирано не мог. Этот дьявол парировал любой маневр Сирано точно так же, как тот парировал его маневры. Ситуация была явно патовая, но застойной ее назвать было никак нельзя, ибо атакующие и парирующие клинки сверкали в согласном и стремительном ритме.
Ах! Поняв это, парень решил поломать сложившийся ритм. Ведь когда складывается подобная ритмичность, рапирист обретает тенденцию придерживаться установившейся очередности движений. И вот этот блистательный боец на мгновение вдруг как бы замешкался, надеясь, что Сирано будет следовать прежнему ритму и тем самым обречет себя на погибель.
Однако незнакомец недооценил своего противника. Сирано учел обстановку за ту долю секунды, которая была необходима, и тем самым избежал тяжелой раны. И все же острие клинка зацепило верхнюю часть его правой руки.
Сирано вышел из обороны с выпадом, который был отражен. Правда, не совсем успешно. Теперь и на руке противника тоже была легкая рана.
— Вам принадлежит честь пролития первой крови, — сказал Сирано на эсперанто. — А это действительно честь. До вас еще никому не удавалось достичь этого.
Было, конечно, глупо тратить драгоценное дыхание на разговоры. Сирано, однако, был любопытен, как боевой кот на крыше, которого внешне он очень напоминал.
— Как ваше имя?
Смуглый боец ничего не ответил, хотя, можно сказать, что за него ответил его клинок. Кончик клинка этого парня работал быстрее, чем язык базарной торговки рыбой.
— А я тот, чье имя вы, возможно, слыхали. Савиньен Сирано де Бержерак.
Смуглый мужчина усмехнулся и еще более яростно нажал на Сирано. Этого типа явно нельзя было вывести из себя именем, каким бы громким оно ни было. И терять свою энергию в пустой болтовне он тоже не собирался. Конечно, была и ничтожно малая вероятность того, что он вообще не слыхал такого имени — де Бержерак.
Кто-то крикнул. Может быть, этот крик отвлек внимание бойца, а может, все же он испытал шок, узнав, против кого ему пришлось сражаться. Какова бы ни была причина, но реакция мужчины была не та, которой требовала ситуация. Воспользовавшись выпадом, изобретенным Жарнаком, Сирано всадил свой клинок в бедро противника.
Но даже и тогда острие клинка смуглолицего успело пронзить правую руку Сирано. Его рапира со звоном упала на палубу.
Смуглый незнакомец тоже упал, но все же попытался встать на колени, чтоб продолжать защищаться. Кровь ручьем бежала по его ноге.
Сирано, услышав топот ног, обернулся. Это прибежали Стуртевант и Табель, держа в руках пистолеты.
— Не убивайте его! — крикнул Сирано.
Оба остановились, держа незнакомца под прицелом. Сирано поднял шпагу левой рукой. Правая нестерпимо болела; кровь по ней текла, как вино из только что початого бочонка.
— Пожалуй, наша схватка могла бы окончиться совсем иначе, если б нас не прервали, — сказал Сирано.
У незнакомца, надо думать, рана тоже болела сильно, но он и глазом не повел. Его черные глаза горели, будто принадлежали самому Сатане.
— Бросьте шпагу, сэр, и я перевяжу ваши раны.
— А пошел ты к черту!
— Отлично, сэр. Но я желаю вам скорейшего выздоровления.
— Пошли же, Сирано! — крикнул Табель.
И тут Сирано впервые услышал стрельбу. Она доносилась справа — это значило, что противнику удалось занять позиции ближе к вертолету.
— В вертушку несколько раз влепили, — продолжал Габель, — а нам придется бежать до нее под их огнем.
— Ладно, Ричард, — ответил Сирано. Он показал пальцем на «уоки-токи», висевший на поясе Стуртеванта. — Дружище, а почему бы вам не предложить Бойнтону перелететь на эту сторону палубы? Тогда мы попадем в кабину, не подвергаясь столь серьезной опасности.
— Ух ты! Мог бы и сам до этого додуматься!
Габель куском одежды, сорванным с одного из мертвецов, обмотал рану на руке француза. Кожа смуглого бойца приобрела серый оттенок, а огонь в его глазах еле тлел. Когда вертолет сел возле них, Сирано сделал шаг вперед и ударом своей рапиры выбил клинок из руки противника. Тот не промолвил ни слова; не стал он сопротивляться и тогда, когда Сирано перевязал тряпкой рану на его бедре.
— Ваши друзья окажут вам лучшую помощь, когда доберутся сюда, — сказал Сирано.
Он помчался к машине и вскарабкался в нее. Бойнтон тут же взлетел, не ожидая, пока закроется дверца, и послал вертолет под углом вверх и к Реке. Иоанн, все еще совершенно голый, согнулся на сиденье во втором ряду. Сирано, поглядев на него, распорядился:
— Дайте ему одежонку. А потом свяжите ему руки.
Он поглядел вниз. На взлетной палубе было человек двадцать. И откуда их столько взялось? Все палили в воздух, их пистолеты извергали огонь, будто выпускали вверх стаи сошедших с ума от любви огнемошек. Поразить свою цель у них не было ни малейшего шанса. Знали ли они, что их капитан находится на борту вертолета и что они могут попасть в него? Вероятней всего — нет.
Что-то шваркнуло его по затылку. И Сирано поплыл в какой-то густо-серой жиже, в то время как далеко-далеко от него слышались смутные голоса, произносящие странные полупонятные слова. Безобразная образина его школьного учителя — деревенского кюре — склонялась над ним. Эта подлая скотина нередко избивала своего ученика, лупя палкой по чему попало, в том числе и по голове. В двенадцать лет Сирано, пришедший в отчаяние и обезумевший от гнева, набросился на своего учителя, сбил его с ног, бил сапогами и отлупил его же собственной тростью.
Теперь это обезьянье лицо, все более разрастаясь в размерах, пронеслось сквозь его сознание, и Сирано начал обретать потерянные было чувства.
— Я не верю собственным глазам! Он сбежал! — кричал Бойнтон.
— Он саданул меня локтем под дых и ударил Сирано по башке! — вторил ему Габель.
Вертушка накренилась так, что Сирано мог видеть сквозь до сих пор не закрытую дверцу. Прожекторный луч корабля высветил летящее вниз обнаженное тело короля. Его руки бешено работали, пытаясь придать телу в воздухе вертикальное положение. Потом Иоанн исчез во тьме.
— Все равно ему не спастись, — сказал Бойнтон. — Падать-то пришлось с тридцати одного метра!
Вернуться обратно, чтоб убедиться в верности предположения Бойнтона, они не могли. И не только потому, что по вертолету все еще велась пальба из пистолетов. Кто-то на палубе уже мчался к ракетной батарее. И хотя не было никаких шансов, что пистолетная пуля долетит до вертушки, самонаводящаяся на выхлопы мотора ракета — штука, которую обмануть невозможно. Бойнтону оставалось лишь увести от них машину подальше.
Однако Бойнтон был не тем человеком, которого можно легко напугать. И к тому же он впал в бешенство из-за бегства своего пленника.
Сейчас он повел вертушку не прочь от корабля, а к нему. Вот он уже в точке, находящейся примерно в девяноста метрах от ракетной батареи. И четыре ракеты, которые несла его собственная машина, рванулись вниз, плюясь пламенем из своих сопел.
Батарея превратилась в огромный пылающий шар, в дымное облако, взметнувшееся к небу; по палубе покатились искалеченные тела и осколки металла.
— Надеюсь, это их успокоит, — сказал Бойнтон.
— А может, польем их? — спросил Стуртевант.
— Как это? — не понял Сирано. — Ах, обработаем пулеметами? Нет, давайте уходить на максимальной скорости. Ежели там кто-то выжил, он может добраться до второй ракетной батареи, и тогда нам будет хана. Мы провалили задание и потеряли слишком много храбрецов, чтоб рисковать жизнями других.
— Не вижу, как это мы провалили что-то! — воскликнул Бойнтон. — Мы действительно не привезем с собой Иоанна, но он помер! И пройдет много-много времени, пока его корабль снова сможет выйти в плавание.