— У тебя опять был кошмар с Кровавым Топором? — спросила Гвенафра.
— Да, — ответил он. — Дай-ка мне кофейку, ладно?
Гвенафра опустила чайную ложку темных кристалликов в серую металлическую чашку. Вода вскипела, как только кристаллики начали выделять тепло и кофеин. Сэм взял чашку, поблагодарив Гвен.
Она тоже отпила глоток кофе и сказала:
— У тебя нет никаких оснований чувствовать себя виноватым перед ним.
— Именно это я говорил себе тысячи раз, — ответил Сэм. — Страх иррационален, но разве понимание этого факта когда-нибудь облегчало положение человека? Именно иррациональное движет нами. У Повелителя Снов мозгов не больше, чем у ежа. Но это не мешает ему быть величайшим художником из всех известных мне. Возможно, включая в их число и вашего покорного слугу.
— Нет ни малейшего шанса, что Кровавый Топор отыщет тебя.
— Я знаю. Но ты попробуй убедить в этом Великого Мастера. Зажегся свет. Небольшая панель на перегородке свистнула.
Сэм щелкнул переключателем.
— Капитан? Говорит Детвейлер. Прибытие к намеченному питающему камню состоится через пять минут.
— О'кей, Хэнк, — ответил Сэм. — Я приду.
В сопровождении Гвенафры он вышел из гостиной. Они прошли по узкому коридору и через дверь вошли в собственно рулевую рубку, или «мостик». Это была самая верхняя палуба рулевой рубки: остальные старшие офицеры корабля были расквартированы в каютах на второй и третьей палубах.
В рубке находились три человека: Детвейлер, который когда-то был речным лоцманом, потом капитаном, а затем собственником Иллинойско-Миссурийской пароходной компании; старший офицер Джон Байрон, экс-адмирал королевского флота; бригадир морских пехотинцев корабля Жан Батист Антуан Марселин де Марбо — экс-генерал Наполеона.
Последний был маленький, тоненький, веселый с виду человечек с темно-каштановыми волосами и блестящими голубыми глазами. Он отдал честь капитану и отрапортовал на эсперанто:
— Все на посту, мой капитан.
— Отлично, Марсель. Можете приступать, — ответил Сэм.
Маленький француз отдал честь и покинул рубку, соскользнув по шесту, ведущему прямо на взлетную палубу. Ее тут же залило светом, в котором стали видны морские пехотинцы в боевом снаряжении, выстроенные шеренгами вдоль палубы. Знаменосец держал древко с развевающимся на нем флагом корабля — светло-голубой квадрат с изображением малиновой птицы феникс.
Бок о бок с морскими пехотинцами стояли ряды пистолетчиков — мужчины и женщины в серых дюралевых, похожих на угольные ведра шлемах, украшенных плюмажами из человеческих волос, густо покрытых жиром, в пластиковых кирасах и кожаных сапогах до колен; талии были перетянуты широкими поясами, на которых висели кобуры с пистолетами «Марк-4».
Позади красовались копьеносцы; за ними лучники; на одном фланге находилась группа солдат с базуками.
Несколько отступив от рядов, на фланге отряда стоял колосс, одетый в сталь, держа в руках тяжеленную дубину, которую Сэм мог приподнять лишь обеими руками, да и то с большим трудом. Официально Джо Миллер был телохранителем Сэма, но он всегда сопровождал морских пехотинцев в подобных торжествах. Главная его функция заключалась в том, чтобы наводить страх на местных жителей.
— Но как всегда, — говаривал Сэм, — Джо перебарщивает. Он ведь и без того приводит их в ужас одним фактом своего присутствия.
Этот день начинался так же, как и все другие дни, но его ждала совсем другая судьба. В этот день «Минерва» должна была атаковать «Рекс грандиссимус». Казалось, Сэм должен был по этому поводу ликовать. А он не ликовал. Ему была ненавистна мысль, что прекрасный корабль подвергнется уничтожению — тот самый корабль, который он проектировал и строил с такой любовью. Более того, его еще лишали счастья лично отомстить королю Иоанну.
С другой стороны, так оно было куда безопасней.
На правом берегу Реки, примерно в полукилометре от них горел костер. Он освещал похожий на гриб питающий камень и бросал кровавые отблески на белые одежды толпившихся там людей. Туман над Рекой был сегодня тоньше и стоял ниже, чем это бывает обычно в здешних широтах. Он должен был исчезнуть сразу же, как только солнце покажется из-за гор. Небо уже светлело, восход стирал сверкающие гигантские звезды и газовые облака.
Согласно обычной процедуре, появление «Огненного дракона-3» — бронированного катера-амфибии — должно было предшествовать спуску второго моторного бота. Когда катер подошел к месту, где корабль должен был перезарядить свой батацитор, командир амфибии приступил к переговорам с местными властями о пользовании двумя питающими камнями. В большинстве случаев такое дело власти только приветствовали; вознаграждением им служила возможность насладиться видом колоссального корабля на столь близком расстоянии.
А те местные жители, которые протестовали, обнаруживали, что их питающие камни временно конфискуются. Сделать с этим они, конечно, ничего не могли, так как корабль обладал несравнимым преимуществом в огневой силе, хотя Клеменс применял ее лишь в исключительных случаях. Когда, например, ему приходилось отражать нападение, Клеменс старался по мере сил избегать массовых избиений. Как правило, нескольких очередей, выпущенных в воздух из крупнокалиберных пулеметов, стрелявших пластиковыми пулями 80-го калибра и приводимых в действие пароходной паровой машиной, вполне хватало, тем более что пулеметчиков поддерживала бронированная паровая амфибия, курсировавшая вдоль берега. В подавляющем большинстве случаев убивать вообще никого не приходилось.
В конце концов, что теряли аборигены от того, что два питающих камня использовались еще кем-то да еще и временно? Никто ведь не обязан был лишаться своего завтрака — на ближайших камнях всегда оказывались свободные лунки, которые могли принять граали небольшого числа дополнительных потребителей. Большая часть тех, кто оставался без завтрака, даже не беспокоили себя прогулкой к другим грибам, а довольствовались охами и ахами, рассматривая вблизи этот потрясающий воображение корабль.
Четыре огромных электромотора корабля потребляли невероятное количество энергии. Раз в день большая металлическая «шапка» должна была надеваться на какой-нибудь питающий камень, возле которого останавливался корабль. Пока моторный бот отвозил граали экипажа корабля к другому камню, лебедка, укрепленная на втором катере, поднимала «шапку» и надевала ее на верхнюю часть питающего камня. Когда тот разряжался, энергия по толстому кабелю передавалась в батацитор. Последний представлял собой громадную металлическую коробку, занимавшую место между котельной и главной палубами. Исполняя функцию конденсатора, батацитор запасал энергию впрок. Когда нужно, он отдавал ее, теперь уже играя роль батареи.
Сэм Клеменс сошел на берег и поговорил с местным вождем, который понимал эсперанто. Этот универсальный язык деградировал тут до формы, которую Сэму было трудно, а иногда и просто невозможно понять. Он важно поблагодарил вождя за его любезность и вернулся на корабль на своей личной небольшой моторке. Через десять минут «Огненный дракон-4» вернулся с грузом наполненных граалей.
Чтобы доставить туземцам максимум удовольствия, засвистели свистки, зазвенели звонки, и корабль медленно пошел вверх по Реке. В столовой на главной палубе Сэм и Гвенафра восседали во главе большого стола, по длинной стороне которого помещались девять человек. Старшие офицеры, за исключением того, который был на вахте, уже занимали свои обычные места. Отдав несколько распоряжений, касающихся сегодняшнего дня, Сэм отошел к бильярду, чтобы сыграть пару партий со своим титантропом. Джо не очень ловко обращался с кием и с картами из-за своих огромных лапищ, и Сэм почти всегда обыгрывал его. Победив Джо, он затем с удовольствием сражался с более опытными противниками.