И основные тяготы всего этого нес на себе опять же простой народ, все те же крестьяне и ремесленники.
Возникает закономерный вопрос: почему же Русь все-таки выстояла, и не только все одолела, но и собралась воедино и выросла в государство, равных которому нет на планете? Русские научились воевать лучше других? Да, наверное, было и это. Но главное все же в том, что человек, не мыслящий своей жизни без породившей его земли и народа, и не может быть побежден. Не может ни отстоять ее, ни предать, ни изменить ей, даже если за это приходится платить жизнью. И вере своей православной, которая укрепляла и вела его всегда только к свету, добру, разуму и справедливости, никогда не изменял и не мог изменить. И языку русскому, столь же раздольному, могучему и богатому, как родная земля. И всему тому духовному миру, который создал за века его народ и которым жили поколения и поколения.
И величайшей в мире и самой многонациональной Россия стала еще потому, что испокон века проводила политику, какой, кажется, на планете тоже больше никто не проводил. По ветхозаветной Библии мы знаем, что в глубочайшей древности завоеватели нередко уничтожали, вырезали целые племена и народы поголовно, до последнего младенца. То же самое творили Чингисхан и Тамерлан, никого не оставляли и очень любили сооружать себе памятники в виде холмов из черепов побежденных. И цивилизованные, кичащиеся своей просвещенностью англичане много позже ставили себе точно такие же памятники из черепов в завоеванной Индии, на Среднем Востоке. Не многим лучше вели себя и «передовые» по тем временам голландцы, испанцы, владевшие гигантскими колониями во всех частях света. А что творилось на Американском континенте с индейцами и чернокожими рабами еще сто, полтораста лет назад…
Россия же проводила не колонизацию и порабощение соседних народов (обратите внимание — только ближних, соседних!), а всегда органично и полноправно включала их в Российскую империю и эти народы даже пользовались в разные времена целым рядом правовых и экономических преимуществ и льгот против русских. И религиозного насилия у нас никогда не было. А иноплеменные благородные, иноплеменная знать — казанские 14 татары, украинцы, поляки, башкиры, грузины, молдаване, казахи и прочие — сразу же причислялись к русскому дворянству и знати с сохранением всех их владений, состояний и служебных возможностей, в том числе высочайших — при дворе, при самом государе. Так что утверждение, что Россия была тюрьмой народов, — неправда, вернее, политическая спекуляция, ибо ограничения у нас с восемнадцатого века существовали лишь для одного народа, для пришлого, хлынувшего в Россию от преследования в других европейских и иных странах. И постыдные погромы того же народа на рубеже двадцатого века тоже ведь случились не только у нас. Ни с кем другим ничего подобного никогда не происходило, ибо и приписываемый русским так называемый великодержавный шовинизм — тоже политическая спекуляция: не болел наш народ никогда чувством национального превосходства, в том числе и над евреями — это общественно-политическая ситуация так сложилась, — а чувства превосходства, презрения или ненависти не было, не было никогда, потому только Россия и выросла в столь гигантскую и многонациональную.
И это еще одна наша характернейшая особенность.
МЕСЯЦЕСЛОВ
В земледельческой стране и весь жизненный уклад подчинялся, разумеется, прежде всего, земледельческому календарю, годовым природным циклам.
Именовался наш календарь месяцесловом, и встреча нового года в древней Руси приурочивалась к началу марта, а с четырнадцатого века церковь старалась перенести начало года на первое сентября, но окончательно это состоялось лишь в 1492 году (по древнейшему христианскому летоисчислению это был год семитысячный, и именно в сей срок Священными писаниями предсказывался конец света, что, к великому счастью всех тогда и позже живущих, почему-то не свершилось, не произошло: то ли Господь передумал покончить с этим светом, то ли древние летоисчислители что-то не точно сосчитали — неведомо!).
С первого сентября русский год начинался двести с лишним лет, пока царь Петр Первый не решил и тут быть европейцем и не указал новый, восемнадцатый век начать, как во всей Европе, с 1 января 1700 года. Правда, 1699 год продолжался у нас из-за этого всего четыре месяца, но это уже пустяки. И еще Петр взял почему-то юлианский календарь, из-за чего Россия к двадцатому веку опять отстала от Европы, но уже всего лишь на тринадцать суток, ибо Европа тогда в основном жила уже по астрономически более точному григорианскому календарю. Исправлено сие было только Советской властью.