– Выжить! – прервал я её. – Маленькая хитрость в ответ на их маленькую хитрость. А теперь, представь множество таких отрядов, как наши! И все поступают также, считая, что они "белые и пушистые", а их враги – подлейшие из подлейших и поэтому, стесняться не стоит ради правого дела. Причём, одинаковые мысли будут с обеих сторон! Думаешь, что столичные все поголовно кровожадные сволочи? Нет! Они тоже желают миру Сестёр процветания и благополучия, но видят это по‑своему. Мы хотим "осчастливить" их, а они – нас!
Обе женщины надолго замолчали, "переваривая" услышанное. По сосредоточенным, сумрачным лицам легко можно было догадаться о непростых, противоречивых эмоциях, бурлящих у них внутри.
– Хоть в семенники иди… – тоскливо произнесла Шумилла через некоторое время. – После твоих слов ощущение, что в дерьме искупалась…
– И там не спасёшься от этого всего. – сочувственно ответил ей. – Владетельные Кромок и Агорра‑Орр‑Торрг совсем не дуры и обязательно вовлекут слуг в военные действия. Это не Кровавые Луны – в убежище не отсидишься.
– Эх… Получается, что деваться некуда?
– Да, подруга! – ответила Дерркит за меня. – Так и получается! Будем биться жестоко, кроваво и… подло тоже будем. Только про Честь забывать всё равно нельзя!
– Полностью согласен с тобой, предводительница! – поддержал я её. – Честь для воина или воительницы очень важна! Это то, что поможет не потерять людскую сущность. Я видел тех, кто потерял остатки чести, превратившись в кровожадных, бешеных тварей. Поверь! Страшное и брезгливое зрелище.
Мы ещё долго ехали и вели разговоры на эту тему. Наёмницы отряда хоть и не вмешивались в нашу беседу, но внимательно прислушивались, делая свои выводы.
Вот и река! Всем сразу стало не до разговоров. Выставив охранение на случай Прокола, мы скинули с себя ненавистные доспехи и ринулись в воду смывать грязь и пот последних дней.
Уже в реке я запоздало сообразил, что не отошёл, как обычно, немного в сторону, а вместе с другими, такими же голыми телами, кайфую от свежести прохладной воды. Ох, ёёё! Что‑то будет! Хоть на берег не выходи!
Предчувствия не обманули. Немного пришедшие в себя девахи, тут же обратили внимание на мою персону. Шуточки посыпались со всех сторон.
– Эй! Смотрите! Висельник до нас снизошёл! По кустикам не прячется!
– Точно! Может прятать больше нечего – стёр до основания о седло своё "хозяйство"?
– А грудь у него мощная! У нашей Куркки и то меньше!
– Ничего у меня не меньше! Такая же!
– Ахаха! Куркка сама призналась, что у неё грудь как у мужика!
В ответ я тоже пытался отшучиваться, но, признаться, получалось не очень. К чести наёмниц, они не распускали руки и смеялись по‑доброму, можно сказать, что "по‑братски". И пусть я выделялся среди них своей половой принадлежностью, но относились воительницы ко мне как к своему, не переходя "грань".
В какой‑то момент я расслабился и перестал реагировать на подколки. Языками "почесать" можно и в дороге, а тут столько воды! Плюнув на всё, я поплыл на середину речки, чередуя разные стили.
– Эй! Егг‑Орр! Вернись! – послышались женские, обеспокоенные голоса.
Не понял… Неужели что‑то случилось?! Быстро развернувшись, я стал мощными гребками сокращать расстояние до берега. Выскочив на сушу, сразу, не одеваясь, бросился к мечу и выхватив оружие, стал оглядываться по сторонам.
Кажется, я один такой… Голые воительницы даже не думали готовиться к схватке, а удивлённо пялились на меня.
– Ты ошалел?! – заорала Дерркит, стоя передо мной в мокрой рубахе, плотно прилипшей к её телу и совсем не скрывающей превосходных форм.
– Что случилось? Столичные? Прокол?
– Идиот! Река глубокая! Ещё немного и утоп бы!
– Хм… Так вы из‑за этого?
– А из‑за чего?! Если побыстрее хочешь к Сёстрам отправиться, то лучше в бою это сделай, а не так глупо!
Я успокоился и опустил меч, ненавязчиво прикрыв им пах.
– К Сёстрам не собираюсь в ближайшем будущем. С чего ты решила?
– Тебе явно мозг солнце высушило! К каким таким Серым Тварям ты так далеко в реку попёрся?! – не унималась Дерркит.
– Размяться…
– Я тебя сейчас сама "разомну", придурок! Хорошо, что ещё на брод нарвался – иначе лежал бы уже на дне и раков кормил!
– Так! Стоп! – я снова попытался прояснить ситуацию. – С чего ты взяла, что я утонул бы?
– А что бы ты сделал? – спросила ехидно Шумилла, даже не пытаясь одеться.
Остальным, кстати, тоже не помешало бы хоть фиговыми листками прикрыться. После купания тело наполнилось бодростью и глядя на таких ладненьких, аппетитненьких купальщиц, я отчётливо понимал, что скоро меч перестанет прятать мою "хотелку" полностью. Надо срочно выходить из этого щекотливого положения.
– Ничего бы не сделал! Плыл бы дальше! И нет там никакого брода! Я специально на глубину поплыл. Понырять захотелось!
– Ты…
– Шумилла! Все живы и здоровы, а одежда нестираная на берегу лежит! Может, позже поговорим за ужином?
– Хорошо! – подытожила, к моей великой радости, Дерркит. – Сейчас занимаемся амуницией, но вечером, Егг‑Орр, тебе придётся долго и подробно объяснять свой поступок!
– Уфффф… Пронесло!
Я сидел и яростно тёр в реке нательную рубаху, пытаясь полностью избавить её от белых разводов засохшего многодневного пота.
Неожиданно ко мне подошла Куркка.
– Слушай! – немного виновато начала она. – Если ты топиться полез из‑за того, что мы тут тебе наговорили, то зря… Немного посмеялись и всё, а так к тебе со всем уважением наши относятся. По моей груди тоже "прошлись" сравнив с мужской, но я не в обиде – среди своих и шуточки свои!
– Не переживай и девчонкам передай, чтобы голову себе этим не забивали. Весело было!
– А зачем топиться полез?
– И не думал! Люблю далеко заплывать! Нравится!
– Ты умеешь по воде ходить?! – искренне удивилась Куркка.
– Ну, можно и так сказать.
– Ничего себе!
– А вы что? Не умеете?
– Нет, конечно! Говорят, некоторые слуги, кто рыбачит часто, могут сразу не тонуть, но лично я такого не видела! Пойду нашим расскажу!
Теперь всё встало на свои места! Мои "брассы" с "кролями" наёмницы восприняли также, как воспринял бы я человека, прыгнувшего со скалы и размахивающего руками в попытке полететь! Странно! Рек и озёр немало, а "водоплавающих людёв" нет! Запомню информацию! Пригодится!
Проблема разрешилась и настроение сразу улучшилось.
– Эй! – весело крикнул я уходящей Куркки. – Ты тоже за свою грудь не переживай! С мужской не сравниться! Красивая у тебя она!
– Правда? – спросила, развернувшись вполоборота наёмница.
– Точно говорю! Есть с чем сравнивать!
– Я запомню твои слова!
Она по‑хулигански подмигнула и уверенным, твёрдым шагом двинулась к основной массе женщин, слегка, как мне показалось, покачивая бёдрами, чего раньше я за ней не замечал.
Вечером у большого костра, где досушивались постиранные вещи, собралась вся наша "банда". Получив в свои руки деревянную миску с густой похлёбкой, чем‑то напоминающей наш гороховый суп с копчёной рулькой, я понял насколько за день проголодался. Уже было поднёс ложку ко рту, как услышал над ухом злой голос Дерркит:
– Потом пожрёшь! После того как объяснишь сегодняшнее своё поведение на реке!
С грустью поставив миску на траву, я с надеждой в голосе спросил:
– А вам Куркка не рассказала?
– Я тебя спрашиваю, а не Куркку!
– Угу… Тогда жди!
Гороховый супчик снова был у меня в руках и стал быстро исчезать под натиском голодного организма.
Дерркит смотрела, поджав губы. Она явно недовольна своеволием подчинённого, но и меня понять можно! Ладно, если был бы виновен в чём‑то, но страдать из‑за всякой хрени не намерен! Поев, демонстративно медленно подошёл к корыту с водой и прополоскал миску.
– Ну? Теперь соизволишь отвечать? – не выдержала Дерркит моего "тихого бунта".