— Фырх… фырх… — глубоко дышал гоблин.
— Продолжаем! — крикнул капитан. Маги тут же зачитали заклинания, а сам он бросился на раненого Перчика.
Гоблин едва стоял на ногах. Клинки повредили органы, а из-за копья, кажется, он захлёбывался. Бросив добрый взгляд на лежавшего без сознания мальчишку, которому досталось в лесу, он прошептал:
— Спасибо. Брат… За всё.
Его взгляд наполнился решимостью, испачканные в крови пальцы крепче обхватили рукоять меча. Гоблин — тёмное, вредное, бесполезное существо, никогда не отличавшееся самопожертвованием и доблестью. Но Перчик… он без капли сомнений бросился в бой, понимая, что только так спасёт своего глупого младшего брата — мальчишку, по дурости судьбы попавшего в лабиринты подземелий. Отважный. Смелый. Он имел львиное сердце…
— Уаррррр! — бился Перчик с командиром, получая ранение за ранением от его подручных. Его отсечённая рука отлетела в сторону, от бедра клинком срезался кусок мышц. Но он продолжал сражаться.
— Да сдохни уже! — прорычал командир эльфов. Но ему не стоило отвлекаться на разговоры. Обезумевший, с залитыми кровью глазами, гоблин проткнул его горло своим тесаком и отправил в полёт ударом ноги. Маги, стоявшие позади, напряглись. И правильно. Гоблин тут же рванул к ним, терзая их тела подобно голодному медведю…
Спустя минуту стихли крики, больше не раздавался звон стали и читки заклинаний. Лишь мерное течение реки и далёкое пение птиц рушили мгновение вставшей тишины.
Перчик, хромая и покашливая кровью, поднял целой рукой раненого Какаши и закинул на плечо. Меч гоблину был больше не нужен… Он всё понимал — это конец… его короткой, но яркой жизни.
Вскоре человеческий мальчишка раскрыл единственный свой глаз. Он лежал под густыми кронами могучих сосен, макушки которых щекотали ясное небо.
— Перчик? — повернул Какаши голову на звук странно больного хрипа. Гоблин сидел, оперевшись спиной о крону дерева. Он мучительно медленно умирал, тот случай, когда пришествие смерти, наоборот, облегчило бы его страдания.
— Перчик! — подскочил юнец, увидев окровавленного и едва дышавшего брата.
— Ка…каши… — раскрыл краснокожий чемпион уставшие глаза. В них больше не горела искра приключений, исчез юношеский задор и сбежало любопытство. Только боль. И усталость.
— Держись! — мальчишка приложил свои руки к гоблину — кровь уже не сочилась щедрыми порциями из его груди, а вытекала капля за каплей, словно в теле краснокожего её не осталось. — Почему… — прошептал Какаши, чувствуя, что его чуда-сила не действует… может не такая она и чудо…
— Брат… мой глупый… младший брат… — текли две дорожки крови по подбородку Перчика. — Выжи… ви… исполни… свои… мечты…
— Нееет! — проревел Какаши, из-за хлынувших слёз. — Моя мечта всегда быть с тобой!!! Прошу! Не умирай! — обхватил он руками шею друга. Брата.
Но Перчик ничего не ответил. Он умер. Покинув жестокий мир Синерии…
Глава 12
Мир Шиноби. Настоящее время.
Какаши проснулся на рассвете. На висках капли пота, сбитое дыхание. Ему снова снились кошмары — пещера, обезображенные трупы и странное краснокожее существо.
«Да что за хрень…» — не мог он понять своих сновидений. Казалось, это были чужие воспоминания, не его. Лишь далёкие образы, которые он пытался ухватить, но те либо ускользали, либо юношу останавливал неведомый барьер.
Он вышел на улицу, на пороге сидел Снежок.
— Не спится, господин?
— Ага. — присел юноша рядом и откусил красное яблоко.
— Снова ваши сны? — смотрел снеговичок на выходившее из-за горизонта яркое Солнце.
— Угу. — хрустел тот фруктом.
— Может… может что-то мешает вам вспомнить?
— Вспомнить? — приподнял Какаши бровь и посмотрел на существо.
Тот растерялся. Ему нельзя было говорить истины, иначе сработает заклинание, и Какаши умрёт…
— Э… нет, я имел ввиду, может, это ваши воспоминания? А может всё ваши лечебные травы. — указал Снежок на папироску.
— Хм. Это не могут быть мои воспоминания. — дожевав яблочную мякоть, ответил Какаши спокойным тоном и подкурил сигарету. — Я помню всё. Как попал в Синерию, как тренировался с Лукрецией, как мы воевали с разными народами, и как я стал королём эльфийского государство.
«Нет… Какаши… — опустил снеговичок взгляд. — Всё было совсем не так… Ты устроил геноцид эльфам… Сжёг их леса, вырезал правящие семьи и сам сел на престол…» — но существо не могло рассказать правды… Жестокой. Перевернувшей бы всё в памяти юноши.
— Да, господин… я ошибся.
— Ладно, — потушив окурок, юноша привстал. — Пока не пришла третья цель — отправимся в Синерию, я что-то замаялся здесь. — он широко зевнул и потянулся. — Подготовишь портал?
— Как скажете, господин. — кивнул снеговичок.
— Тогда я пойду, вздремну ещё немножко.
— Угу.
Какаши направился в каменное жилище, прошёл мимо комнаты Тэсы и Лины и случайно стрельнул глазами в приоткрытую дверь. — «Хм. Разве она не была закрыта, когда я выходил?»
Обе девчонки лежали на кроватях, в одних только трусиках, не удосужившись даже прикрыться одеялами. Юные апельсинки и небольшие дыньки, наверняка сочные что те и те.
Какаши с трудом отвёл взгляд и исчез в спальне.
— Он посмотрел? — прошептала Лино, приоткрыв глаза и посмотрев на красноволосую.
— Зная его, уверена что посмотрел. — хмыкнула Тэса. — Сделаем так ещё раз или два, и он сорвётся. — оскалилась она хитрой улыбочкой.
— Побыстрей бы… — вздохнула Линка.
Наступило полноценное утро. Солнце вышло из-за горизонта. Шиноби Конохи разгребали завалы, растаскивали трупы, готовясь к церемонии сожжения. Уставший Джирайя восседал на руинах резиденции Хокаге, что-то ища в записной книге. Рядом с ним, за установленным столиком и скрываясь от палящего Солнца под зонтом, сидел Орочимару. Он так же занимался бумажной волокитой, прямо рядом с жабьим отшельником.
— Орочимару-сама, — обратился к учёному один из верных последователей. — Мы определили все тела, теперь сомнений нет — с Урю и Анарио работали две группы.
— Ясно. — не отрывая взгляда от тетради, ответил змеиный саннин. — Я, конечно, догадывался, что эти двое могут учинить что-то такое, но вступить в союз с Данзо… — он захлопнул тетрадь и поднял взгляд. — Смертельно глупо. — в его голосе прозвучала угроза.
— Орочимару-сама! Мы вас никогда не предадим!
— Конечно. — кивнул саннин. — Отнесите опознанных в лабораторию, они недостойны сожжения. Я использую каждую молекулу днк их тел… на благо Конохи…
— Есть! — шиноби отправились исполнять задание, Орочимару же обратился к Джирайе.
— Что думаешь?
— Насчёт чего? — перелистнул Джирайя очередную страницу.
— Ни чего, а кого. — поправил Орочимару Хокаге. — Я о Какаши.
— Хм… — послышалось тяжелое дыхание с уст жабьего саннина. — Этот мальчишка… Он спас деревню от раскола…
— И увёл Цунаде. — чуток усмехнулся Орочимару.
— Это не имеет значения. — мотнул Джирайя головой. — Я, как Хокаге, обязан отбросить личные чувства.
— То есть… Ты не кинешься его искать? — поинтересовался Орочи. — Мои люди доложили о дыме в районе Леса Смерти. Похоже, он даже не скрывает своё расположение.
— Не кинусь. — ответил Джирайя. — Пока он не лезет в Коноху, мне нет до него дела. Просто посмотри вокруг, Орочимару, — указал Хокаге на руины. — Нам хватает дел и без этого мальчишки. А Цунаде… Она сделала свой выбор.
Змеиный саннин всё-таки кивнул, согласившись.
— Джирайя, ты — хороший Хокаге. Конохе повезло…
Лес Смерти.
Когда солнечный шар занял своё место в зените, Снежок дочертил на земле огромную телепортационную печать. Круг, неизвестные узоры и символы, в центре звезда.