— Ты просто невозможный, аморальный тип! Ты наживаешься на себе подобных! Боже, да ты бы мог шантажировать пол Италии!
— Только нашейИталии, дорогая!
— И этого вполне достаточно.
— Вряд ли. Но мне в том нет нужды, если тебе от этого легче. Я просто гость. Подожди здесь, пожалуйста.
Пентхаус— квартира или гостиничный номер, занимающие весь верхний этаж здания или расположенные на его крыше.
Витторио подошел к портье. Портье за мраморной стойкой был одет в смокинг.
— Мы очень рады, что вы к нам приехали, синьор Фонтини-Кристи.
— Как идут дела?
— Замечательно. Вы не хотите...
— Нет, — прервал его Витторио. — Полагаю, мой номер готов?
— Разумеется, синьор. Как вы и просили, для вас приготовлен ранний завтрак. Иранская икра, рулет из дичи и «Вдова Клико» двадцать восьмого года.
— И?
— Естественно, цветы. А массажист готов отменить все сегодняшние заказы.
— И?
— Графиня д`Авенцо не окажется в затруднительном положении, — поспешно добавил портье. — Здесь сейчас нет никого из ее окружения.
— Благодарю вас.
Фонтини-Кристи повернулся, но его тут же окликнул портье:
— Синьор!
—Да?
— Я знаю, что вы не любите, когда вас беспокоят — за исключением экстренных случаев. Но вам звонили из вашей приемной.
— Секретарша сказала, что это экстренное дело?
— Она сказала, что вас разыскивает отец.
— Это не экстренное дело. Это прихоть.
— Пожалуй, ты и есть тот самый арабский жеребец, мой дорогой, — задумчиво произнесла графиня, лежа рядом с Витторио на пуховой перине. Она прикрылась гагачьим одеялом до талии. — Ты великолепен. И так терпелив.
— Но все же не слишком терпелив, — ответил Фонтини-Кристи. Он сидел подоткнув подушку под спину и смотрел на подругу.
— Не слишком, — согласилась графиня д`Авенцо, улыбаясь ему. — Почему бы тебе не отложить сигарету?
— Скоро отложу. Не сомневайся. Вина? — Он протянул руку к серебряному ведру на треноге. Откупоренная бутылка. Обернутая белым полотенцем, утопала в груде колотого льда.
Графиня глядела на него, дыхание у нее занялось.
— Налей себе, а я выпью своего вина.
Быстрым ловким движением она запустила обе руки под одеяло, и ее пальцы, миновав живот Витторио, устремились ниже. Потом подняла одеяло и склонилась к любовнику. Одеяло упало, накрыв ее голову. Она застонала и забилась.
Официанты убрали тарелки, выкатили столик, а дворецкий развел в камине огонь и разлил бренди.
— Это был чудесный день! — сказала, графиня д`Авенцо. — Мы сможем тут часто бывать?
— Полагаю, мы должны составить расписание. На основе твоего календаря, конечно!
— Ну конечно! — Она хрипло рассмеялась. — Ты очень практичен.
— А почему нет? Так гораздо легче.
Зазвонил телефон. Витторио недовольно посмотрел на него, поднялся из кресла перед камином и подошел к тумбочке у кровати. Сняв трубку, он резко сказал:
— Да?
Голос на другом конце провода он, кажется, слышал раньше.
— Это Теска. Альфредо Теска.
— Кто-кто?
— Десятник с миланского завода.
— Кто? Да как вы смеете сюда звонить? Откуда у вас этот номер?
Теска ответил не сразу:
— Я пригрозил, что убью вашу секретаршу, молодой хозяин. И я бы ее убил, если бы она не дала мне этот номер. Можете завтра же меня уволить. Я ваш рабочий, но в первую очередь я партизан.
— Вы уволены. С этой минуты.
— Что ж, пусть так, синьор.
— Я не желаю...
— Хватит! — заорал Теска. — Сейчас нет времени! Все вас ищут! Хозяин в опасности. Вся ваша семья в опасности. Немедленно поезжайте в Кампо-ди-Фьори. Отец велел вам воспользоваться дорогой к конюшне.
И повесил трубку.
Савароне прошел через большой холл в просторную столовую имения. Все было готово. Собрались, его сыновья и дочери, зятья и невестки и шумный гомонящий выводок внуков. Слуги разносили горячее на серебряных блюдах. В углу у стены стояла высокая, до потолка, сосна — рождественское дерево, — украшенная мириадами огоньков и яркими игрушками, разноцветные блики от которых сверкали на гобеленах и полированной мебели.
Возле дома на полукруглой площадке перед мраморными ступеньками крыльца застыли четыре автомобиля. Их освещали прожекторы, установленные на крыше. Машины можно было вполне принять за чужие, а этого Савароне как раз и добивался. Так что, когда сюда нагрянут карателя, они обнаружат лишь невинный семейный сбор. Праздничный ужин. И больше ничего. Не считая преисполнившегося царственным гневом патриарха одного из могущественных итальянских кланов. Главы семейства Фонтини-Кристи, который потребует ответить, кто повинен в столь бесцеремонном вторжении в его дом.