Том взял стола и аккуратно завернул колпачок авторучки. Положил ее на стол, чуть в стороне от стопки бумаги, чтобы в случае каких-либо происшествий чернила не испортили уже написанный текст. Так же неторопливо поднялся, потянулся, словно сбрасывая усталость от сидения за столом. Наклонился, словно на физзарядке. Когда же выпрямился, в правой, убранной за спину руке удобно устроился его любимый «Браунинг». А в левой — запасной магазин. Тишина за дверями сменилась шорохами и звуками, похожими на царапанье. Томпсон вдруг резко присел и, выставив вперед пистолет, мягко катнулся по полу влево от двери. В результате распахнувший дверь Грэм оказался точно на линии прицела. Ни он, ни идущий за ним темнокожий азиат не успели ничего понять. Громыхнул пистолет. Первые две девятимиллиметровые пули ударили в грудь охранника. Две следующие попали в руку и голову его напарника. Еще две ушли в отрытую дверь. Из коридора до ушей Тома донесся сначала короткий вскрик. Потом тяжелый звук падения тел и лязг упавшего оружия заглушил все. Кроме тяжелых шлепков пуль в стол, спинку кресла и в стену над головой Томпсона. Чертыхнувшись про себя, он неуклюже катнулся назад. Сильно стукнулся ногой о ножку стола и с грохотом уронил стул. Боль на время помешала двигаться. Но он пересилил ее. Тем более, что в упавший стул с противным чмоканьем врезались еще пара пуль. С учетом того, что кроме этих звуков и довольно громкого лязга затворов, он больше ничего не слышал, враги явно не хотели поднимать шума. Значит гранаты пока можно было не опасаться. Том еще немного сдвинулся и вытянув руку в сторону, сделал пару выстрелов. Неточных, отдача пистолета, удерживаемого рукой в таком положении точности не прибавляла.
Ответный выстрел был всего один, затем один из нападающих что-то крикнул. Язык Томпсон на слух опознал как арабский. Его Том не знал, но слышал во время поездок на Ближний Восток. «Похоже, исламисты, — подумал он, переползая под столом. Двигаться было тяжело. — Где мои двадцать лет, — усмехнулся он и выстрелил дуплетом прямо поверх лежащих у порога тел. Судя по шевелению одного из них, нападающие пытались расчистить путь в комнату. — Черт, окно!» — едва успел подумать он, как что тяжелое разбило стекло. Едва осколки стекла застучали по дереву, как кто-то кинул в комнату камень. Глухо стукнув по полу, тот откатился к двери. Кажется, нападающие думали, что Том спрячется, ожидая взрыва «гранаты». Но поймать старого фронтовика на такую уловку им не удалось. Появившийся в проеме силуэт получил свои две пули. Еще одна двойка ушла дуплетом в коридор, вслед за падающим телом. Томпсон, воспользовавшись моментом сменил магазин на полный. Выпавший хотел подобрать. Но новые пули, вспоровшие пол рядом с упавшим магазином, напрочь отбили желание даже протягивать руку в ту сторону.
«Остальось всего тринадцать. Значит шесть двоек и… последнюю себе. Придется рисковать — вылезать из-за стола почему-то страшнее, чем было прыгать в ночную тьму над Нормандией. Но наеобходимо. И не просто необходимо. Надо. Струсишь, промедлишь — погибнешь. — А-а-а, смелого пуля боится, — подбадривая себя мысленным криком, Том с трудом, все-таки возраст сказывается, выполз из-под стола, отбросив в сторону измочаленный пулями стул. Стреляя при этом слева направо, сначала в стену, потому в проем двери, потом опять в стену. Пистолет выплюнул последний патрон как раз тогда, когда Том оказался рядом с трупом Грэма. А также — с валяющимся рядом с ним «Ингрэмом». Движение рукой, и привычная рукоятка уверенно легла в ладонь. Пистолет-пулемет громыхнул короткой очередью. Кто-то в коридоре коротко взвыл и замолчал. Том попытался достать запасной магазин из висящего на поясе Грэма подсумка. Но внезапно почувствовал движение за спиной. Развернулся и выпустил короткую очередь в сторону окна, в который пытался влезть смуглолицый, азиатского вида боевик в новеньком камуфляже баварского производства. Попавшая очередь сразу отправила его душу в джаннат[5]. Пистолет-пулемет МП5, которым он был вооружен, вылетел из его рук прямо к ногам Тома. Левой рукой Томпсон попробовал дотянуться до МП5. А из «Ингрема», приподняв его правой, выпустил длинную неприцельную очередь вдоль коридора. Пистолет — пулемет удалось взять только слегка приподнявшись. Отчего одна из пуль, летевших из коридора, ударила его в плечо. В глазах потемнело и Том потерял сознание…
Миом него из темноты один за другим проходили солдаты в «афганке». Один из них, оказавшийся Сергеем Кислициным остановился и молча укоризненно посмотрел на Толика. После чего также молча развернулся и пошел дальше. И один за другим за ним шли все, кого Толик потерял за время боев «за речкой». Потом те, кто ушел из его жизни позднее. Среди них промелькнуло знакомое усатое лицо прапорщика Мимоходова. Бойцов в советской форме сменили американцы в униформе Второй Мировой. И они тоже проходили мимо молча, укоризненно смотря на Тома. Последним шел капеллан Кац. Он остановился, воровато оглянулся и, достав откуда-то из-под полы рясы бутылку. Так же молча протянул ее Томпсону. Взяв бутылку, Том сделал хороший глоток. Как оказалось — крепкого кукурузного виски… и…
Закашлялся.
— трах — бум — шурум — бурум, — сквозь наплывающую боль донеслось до Тома чья-то непонятная речь. Стараясь не выдать себя лишним движением, он слегка приоткрыл глаза. Осмотрелся вокруг. Два азиата, вооруженные английскими бесшумными пистолетами-пулеметами, что-то выясняли между собой. Третий же поспешно обыскивал ящики стола. Но самое важное, эти идиоты даже не удосужились убрать оружие подальше от рук Томпсона. Разговаривающие боевики кажется расслышали кашель Тома. Один из них, стоящий спиной, начал поворачиваться. Второй, смотревший на лежащего Тома, среагировал быстрее. Но ему мешал напарник. Томпсон же, неожиданно почувствовавший прилив сил, подхватил МП5 и одной очередью срезал стоящих. Третьего, к сожалению, только зацепил. Причем явно слегка, тот свалился за стол и теперь его было не видно за трупами товарищей. А боевик, между тем, выпустил пару очередей. Хорошо, что неприцельных. Пули ушли куда-то вверх, украсив стенку еще одним рядом дырочек почти под потолком.
— Черт побери! Сколько же вас тут, проворчал себе под нос Том. И выстрелил очередью в стену над укрытием боевика. Тот от неожиданности дернулся. Время для тома словно застыло. Он успел заметить промелькнувший кусок головы врага. И выстрелить. И попасть, заметив, как пуля попадает в боевика. А потом Тома снова накрыло волной боли. Тьма плавно окружала его, за исключением небольшого светлого участка. В нем Том рассмотрел ровную поверхность, а на ней — знакомую картинку с выглядывающим из-за стены лысым большеносым человечком и надписью рядом: «Джеронимо был здесь». Ему казалось, что в этом рисунке присутствует какая-то неправильность. Но сосредоточится и найти ее мешала громкая музыка песни, которую он слушал на пляже, а также громкий незнакомый голос, певший по-русски:
— Надо мною — тишина,
Небо полное дождя,
Дождь проходит сквозь меня,
Но боли больше нет.
…
Я свободен, словно птица в небесах,
Я свободен, я забыл, что значит страх.
Я свободен с диким ветром наравне,
Я свободен наяву, а не во сне!
Москва-Ватутинки, 2018–2020
[1] Здесь был Килрой (англ.) — рисунок-граффити, пользовавшийся огромной популярностью в англоязычных странах Запада в период с начала 1940-х по конец 1950-х годов. В традиционном варианте — изображает линию-стену, выглядывающую из-за этой «стены» верхнюю часть овальной человеческой головы, обычно лысой или с несколькими волосинками, на которой видны лишь глаза и неестественно длинный нос, по четыре пальца по обеим сторонам от этой головы и надпись «Kilroy was here»
[2] Кипелов “Я свободен» — рок-баллада в жанре хэви-метал. Музыка композиции написана Валерием Кипеловым, текст — поэтессой Маргаритой Пушкиной в соавторстве с ним же. Английский перевод — Amphybian. Далее в книге приведен русский текст.
[3] Том ошибается. Классический хэви-метал появился как раз в середине 70-х.
[4] Генерал Риджуэй М. написал мемуары «Солдат», Д. Эйзенхауэр — «Крестовый поход в Европу»
[5] Мусульманский рай, букв. — сады