— Надо проверить склоны. Сначала северный. Я внизу, — продолжил учитель в своей обычной манере.
И мы побежали, вслед за Хоном… назад, туда откуда пришли. Через мелкий подлесок по дну долины.
— А почему мы возвращаемся? — тихо задал я Синху один из своих глупых вопросов. Хоть и зарекся я их задавать, но порой любопытство и нервозность от непонимания происходящего перевешивают.
— Ветер. У волчанки хороший нюх и подбираться к ней можно только против ветра, — так же тихо ответил Синх, не удостоив меня даже своим фирменным взглядом.
Понятно… Как-то в голову раньше не приходило, но, если вспомнить, то мы почти все время бежим против ветра. Получается, что мы бегаем не как Хону в голову взбредет, а по какому-то плану. Мог бы и сам догадаться.
Заложив хорошую петлю, мы полезли на склон горы и начали выписывать зигзаги. Верх-вниз, верх-вниз, заглянуть в овраг, сунуться во впадину между камнями, найти и проверить пещеру. Похоже, Хон знает местность наизусть и ведет нас строго от одного укромного места к другому, не забывая подходить к ним с подветренной стороны. И как я раньше на это внимания не обратил?!
Возле очередного распадка Хон остановился.
— Здесь, — тихо сказал он.
Я принюхался… и в самом деле, чувствуется сладковатый запах разложения и что-то еще, неуловимо мерзкое, та же тень запаха, что и над растерзанной косулей. Против воли сердце застучало быстрей, легкий жар растекся по телу — скоро мы схватимся с этой мерзостью. Краем глаза я заметил движение сбоку. Сенсей сместился вниз, буквально перетекая между камней. С такой страховкой сразу стало как-то спокойней. Я тихо выдохнул, поудобней перехватывая копье.
— В той впадине нора, — продолжил Хон все тем же тихим безразличным голосом. — В прошлом году мы уже убивали волчанку рядом с ней. Запах свежий, новая волчанка спала там этой ночью, скорее всего она еще в норе.
Я проследил за рукой Хона — неприметная впадина в полусотне шагов от нас. Только подбираться к ней неудобно, весь склон усыпан камнями, с редкими клочками травы.
— С`еро, идешь выше меня на пять шагов. Когда мы подойдем ближе, волчанка почувствует наши шаги и выскочит. Ты должен ее ранить и отвлечь своими ножами. Синх, зайдешь сверху, подруби ей лапы если попробует сбежать вверх по склону.
Я аккуратно снял рюкзак и быстро проверил оружие — все на месте и легко выходит из ножен. Несколько круговых движений для разминки плеч и рук, перехватить копье поудобней. Хон и Синх занимались тем же самым. По лекциям в лагере я помню, что волчанка не ядовита, но быстра и прекрасно лазает по камням. Главный прием при встрече с ней — повредить ей пару ног, потом разорвать дистанцию и добить. Ноги у нее слабо защищены в отличие от туловища и морды. Правда, их целых шесть…
Время пришло — Синх занял позицию сверху, Хон двинулся вперед. Я еще раз тихо выдохнул и очистил голову от лишних мыслей. Есть только я и склон рядом со мной. Ноги ступают мягко, плавно обходя разбросанные камни. Легкое как перышко копье чувствуется продолжением рук. Сила медленно и величаво плывет сквозь меня, наполняя тело неземной легкостью. Шаг еще шаг, вот до впадины осталось дюжина шагов. Сбоку маячит тень напарника, она тоже остановилась. Хон подает рукой знаки — «стой» и «сделай шум». Понятно — он хочет, чтобы я выманил зверя.
Я смещаюсь за большой камень по пояс высотой. Копье бережно кладется поверх. Руки на клапанах зажимов метательных ножей. Теперь потопать ногами посильней…
Замерший в медленном течении мир раскалывается. Серая размытая тень молниеносно возникает на краю впадины и замирает на мгновенье в нерешительности. Миг равновесия краток — два серебряных росчерка втыкаются в серое пятно. Еще миг — размытая тень превращается в оскаленную пасть, рвущуюся ко мне. Два новых росчерка втыкаются в пасть и пропадают бесследно. Еще миг — справа мелькает синяя тень и пасть, захлебнувшись воем, ныряет вниз, чтобы тут же рвануться ко мне снова.
Внезапно все замирает. Оскаленная морда застывает на расстоянии вытянутой руки. В глубине глаз медленно потухают красные огоньки. Четыре глаза, большие белые клыки, морда лишь отдаленно похожая на волчью, серая свалявшаяся шерсть и древко копья, упирающееся в горло твари.
Руки сами собой провернули древко, расширяя рану. Толчок — труп уродливой серой собаки сваливается в сторону, а на свет появляется длинный наконечник, полностью покрытый кровью. Красные капли срываются и падают вниз, пятная пыльный коричневый камень. Коктейль эмоций. Страх, азарт, торжество победы, усталость, снова страх… Сейчас опять начнут трястись руки…