— С`еро, надо проверить нору, — откуда-то доносится знакомый голос.
Я оглядываюсь… Покрытый камнями склон. Хон рядом со мной с копьем наотмашь, его лезвие тоже щедро окроплено кровью. Где-то сбоку чувствуется Синх. На краю впадины возникает знакомый, размытый силуэт сенсея.
— Тут чисто, — спокойный голос разрывает повисшую напряженность, можно расслабиться.
На меня снова накатывает отходняк. Оскаленная пасть, куда моя голова может поместиться целиком, вновь возникает предо мной. Вдох, выдох, успокоиться… Обратиться к Силе. И вновь ласковый прохладный поток подхватывает меня, обнимает на несколько секунд и уносится прочь, забрав тревоги и страх…
Еще один бой позади. Снова смерть прошла мимо.
Глава 3-2
Покрытые туманом горы, моросящий дождь, сложенная из толстых бревен небольшая застава — когда-то, давным-давно, подобная картина навеяла бы грусть. Или, возможно, я бы восхитился художником, придумавшим необычную композицию. Сейчас же я вижу это наяву и чувствую только усталое раздражение.
От резкого движения с капюшона срывается несколько капель и падают на мокрые кожаные штаны. Штаны хорошие, не промокают, как не промокают добротные сапоги из толстой кожи. Только на сапогах сейчас сантиметр грязи, а штаны и плащ все заляпаны после того, как я поскользнулся во время очередной пробежки.
«Естественный камуфляж и красить ничего не надо», — подумал я. Мысли ворочались неохотно — тоже устали. Вроде нагрузка не изменилась, а постоянный дождь, грязь и опасность поскользнуться выматывали похлеще бега в гору с грузом.
С дощатой крыши сорвалась очередная капля и гулко шлепнула по капюшону. Мы сидели под навесом, рядом со стойлами для мулов. Дырявый навес, как и покосившиеся стойла, носили свое название лишь номинально. Их использовали только для кормления мулов во время дневного перегона. Да и сама малая застава напоминала укреплённый большой дом.
Сенсей Кн`хару оставил нас здесь и пошел на заставу один. Небось сейчас пьет горячий чай и греется у огня в компании старших «братьев». Ученикам же, я окинул взглядом мокрых Синха и Хона, подобные послабления не положены. Они должны стойко переносить тяготы военной службы. Единственное, что радовало, все «старшие братья» тоже прошли через подобную школу. Послаблений у монахов не делалось никому.
От размышлений меня отвлек силуэт сенсея, появившийся из укреплённых ворот заставы. Фигура приближалась быстрым плавным шагом, гораздо быстрей чем обычно ходит учитель. Похоже, в этот раз попить чай у него не получилось.
— Пропала телега с припасами, которая ушла на пятый пост, — сразу перешел к делу наш учитель и командир. — Она должна была вернуться вчера вечером. По вестям Алуне с поста ответили, что до них телега не дошла.
Вестями Алуне называли гелиограф. По окрестным горам разбросаны небольшие вышки с дежурными, которые при необходимости зеркалами или флагами передают нужную информацию. Обход таких вышек и конвоирование припасов для них часть нашей еженедельной рутины.
— Выходим сейчас, я впереди, Хон замыкающий. Смотрите по сторонам, телеги с мулами так просто не пропадают, — напутствовав нас сенсей тут же направился к размокшей дороге.
Бег, опять бег по размокшей дороге. Но, в этот раз бежать гораздо интересней. Если сенсей бежит впереди — значит Хону он доверить место разведчика не может. Под ложечкой засосало предчувствие неприятностей, и одновременно заиграла жажда схватки. Что-то будет…
Нужно успокоиться, бежать далеко — пару часов минимум, а по такой погоде и все три. Я успею переволноваться и перегореть. Волна Силы привычно смывает лишние эмоции… Яркая зелень бросается в глаза, резкие запахи режут нос, шелестит дождь, рюкзак давит на плечи. Я лучше вижу, слышу и ощущаю — небольшой прием, который получилось освоить после встречи с волчанкой. Но действует он только в состоянии полутранса, если отвлечься, чувства тут же возвращаются в обычный режим.
Бег продолжается… Вдох-выдох, глаза скользят по пейзажу, пытаются найти малейшее несоответствие. Я не тешу себя надеждой, что замечу что-то пропущенное бегущим впереди мастером-охотником — это бессмысленно. Но, с него станется оставить след, не заметишь его и не доложишь — попрощайся с ужином. Я уже пару раз так влетал, повтора как-то не хочется…
Прошлый сенсей за допущенный ляп сразу кидал в пучину боли. Это заставляло быть внимательным, даже против собственной воли. Новый так не зверствует — приходится самому напрягаться. Постоянно быть настороже. Возиться со мной тут никто не будет, если мои ошибки переполнят невидимую чашу — меня отправят назад, караулить стены. Вплоть до возращения к черному демону.