— Начали, — дал наконец отмашку Катэх.
Передняя пара привычно закрутила посохи, причем сделала это так слитно и синхронно, что сферы размытых огоньков частично перекрыли друг друга. Шаг, другой — сферы углубились в грязно-серую стену. И мне показалось, звук грызущих жвал стал громче и каким-то угрожающим.
Вдох-выдох, я частично погружаюсь в Синий Поток. Шаг, другой, синие раздаются в стороны, пропуская меня к стене. Вблизи Серый Туман выглядит как-то особенно мерзко. Внутри что-то бурлит, шевелится, стрекочет. В нос опять бьет кислый запах.
Выдох, выбросить все лишнее из сознания. Нырнуть в Синий Поток. Закрутиться вокруг своей оси, цепляя и закручивая Силу вокруг себя. Секундная задержка и тут же обратно, в реальный мир, цепляя Поток за собой.
Я начинаю поднимать руки — в ответ Туман шарахается, словно по нему ударяет невидимый ветер. Ведомый мной Синий Поток наваливается на невидимую преграду. Я служу одновременно и каналом, и плотиной. Я держу невидимую грань секунду, вторую, напряжение увеличивается, становится просто нестерпимым. Каким-то шестым чувством я понимаю, что это край. Еще мгновение и ни моя воля, ни мое тело не выдержит.
Я вскидываю руки, одновременно спуская невидимую тетиву гигантского лука. Невидимым порывом Туман передо мной просто сносит, открывая черную, истерзанную землю. «Бооммм!» — звучит невидимая тетива у меня в голове. Тут же чьи-то железные пальцы впиваются в мои плечи, и меня буквально сдергивают с места. Я вижу мелькающие ветки, голубое небо сверкает в просветах. «Омммм», — отдается в моих ушах. Синее небо растворяет мельтешащую зелень и накрывает меня с головой.
В чувство меня снова привели пощечиной.
— С’еро, С’еро! Ты как?! — голос Синха эхом.
Вдобавок он меня еще и трясет, так что голова мотается и отдает болью в виски.
— Все! Стой! Хватит меня трясти! — отвечаю я.
— А, извини, — говорит Синх, раскаяния в его голосе ни на грамм. — Как ты по нему двинул! Мне даже уши заложило! В первый раз вижу, как снег появляется прямо в воздухе. Красиво!
Синх перевозбуждён, говорит быстро, сверкая белоснежной улыбкой.
— Сейчас по нему еще павлины двинут. И наступит ему… — тут Синха прервала серия хлопков.
Череда близких взрывов ощутимо отдалась по земле. Дрожь передалась в мои руки, спину, ноги.
— Чем они его так? — задал я вопрос.
Глухой вибрирующий стон был мне ответом. Что-то неземное, большое и чуждое умирает, прямо здесь и сейчас, недалеко от меня. Стон обрывается, кажется, природа замирает в шатком равновесии.
«Хх-тч», — звучит нереально громкий хлопок, похожий на удар гигантского кнута. Резкий порыв ветра неожиданно бросает в лицо песок и листья.
Синх как-то неестественно замирает. Его улыбка сменяется удивлением. Он прямо на глазах бледнеет, пытается обернуться и падает.
— Синх! Что с тобой? — я его тормошу за плечо.
— Унести Адепта! Бегом! — кричит кто-то невидимый.
Меня резко подхватывают и куда-то тащат. А я смотрю на замершего Синха. На застывшее лицо. На смотрящие в никуда глаза… И понимаю, что уже все.
Синх умер. Умер за какое-то мгновение. Внезапно.
В чувство я пришел уже вечером. Когда начало темнеть, монахи распалили большой костер, и кто-то сунул мне в руку флягу. Я машинально отхлебнул и тут же закашлялся. По горлу прокатился огненный ком, а в нос ударил запах перебродившего винограда. Местные, оказывается, умеют гнать брагу… причем градусов восемьдесят.
— Спасибо! — хрипло сказал я, справившись с горящим горлом.
Катэх хмыкнул и забрал флягу. Он сел рядом со мной и уставился на огонь большого костра в трех шагах перед нами. Вокруг установилось какое-то шаткое равновесие. Огонь громко потрескивает, искры во множестве поднимаются вверх. Монахи тянут грустную песню, передавая друг другу фляжки. Алкоголь из горячего кома в желудке наконец начал расходиться по артериям. И мне стало как-то легче.
— Синх был хорошим воином и хорошим другом, и погиб он достойно, — сказал Катэх. — Да будет его новая дорога легка.
С этими словами он потянулся и плеснул в огонь прямо из фляги. Пламя вспыхнуло синим цветом, в ноздри снова ударило терпким запахом винограда.
— Да будет легка их новая дорога! — донеслись голоса из-за огня.
В огонь полетели новые порции спирта. Огонь зашипел и затанцевал синим цветом. На меня пахнуло жаром, запах винограда стал еще сильней.
Я посмотрел налево, недалеко от огня лежали в ряд шестеро синих монахов и двое серебряных лучников. Все их достала «шрапнель» после смерти Черного Тумана. За исключением одного — он не успел выскочить из серой хмари, во время очередного укуса, его достали, но откачать не смогли.