- То есть, у тебя завтра начинается свободное время? Прокатимся куда-нибудь?
- У-у-у..., - уже сама идея прокатиться заинтересовала Ника по максимуму, а ведь было ещё и продолжение.
- Что "у-у-у"? Скатаем завтра на Загранское озеро?
Вынесем за скобки перечисление восторженных криков и прочих бурных проявлений радости младшего из ребят и более прагматичных комментариев старшего ("Берём вот это и это... Отправляемся завтра на рассвете..."). Лучше, пока имеется такая возможность, расскажем вкратце о происходившем после возвращения Алекса сотоварищи из разрушенного Сильфонта.
А произошло с ними, как ни странно, ничего особенного. Угрюмые офицеры-разведчики допросили всех выживших - дважды устно и один раз посредством ментоскопирования - и передали их на две невыносимо долгие недели в руки эскулапов для поправки здоровья, что особенно полезно вышло для Алекса, с трудом восстанавливавшегося после жестокого приёма в Каналграде.
Ну а после врачебных процедур Ника, мальчика-дронийца с необычными способностями, привели в невзрачный кабинет, где столь же невзрачный человек монотонно пробубнил: "Вам предоставляется гражданство Русенты под именем Ник Звара, вы объявляетесь родственником по категории "брат" гражданина Русенты Алекса Звары". И целых три дня маленький Ник, теперь уже официально получивший такое имя, зачитывал вслух по памяти бесстрастной девушке-офицеру разведки тексты из устройств, которые он называл "кни-ги". Сами устройства погибли во время штурма Сильфонта русентийскими десантниками, и теперь Ник оставался единственным на планете человеком, запомнившим их содержимое - ведь если кни-гу прочитаешь, то больше никогда её не забудешь, а Ник эти кни-ги прочёл полностью во времена своих сиротских вылазок с территории базы за пропитанием.
Служебным краулером новоиспечённых братьев привезли в глухой уголок на юго-западе Русенты - в тот самый Югопорт, никогда не служивший портом. Алекс каждый день, кроме воскресенья, покидал рано утром и возвращался к ужину в особняк, в котором они теперь жили и который, как случайно узнал Ник, был получен Алексом "в дар от губернатора базы". Сам же Ник после трёх месяцев индивидуальных занятий общеразвивающего плана был приведён братом за ухо в армейское училище. Если быть совсем точным, то до ворот он был всё-таки привезён, так как в дар от губернатора Алексу достался ещё и шикарный миниспидер. На нём братья следующим утром собирались отправиться на Загранское озеро.
А как же взрослые участники группы, преодолевшие год назад тяжёлый путь от Сильфонта до Каналграда, отбившиеся от нападений мозговых червей и спартанских диверсантов и перехитрившие коварного шпиона-хиванца? Филимонов, Стерёга и Силач - разведчик, согласившийся отправиться с Алексом Зварой в миссию для свершения смертельного подвига, и двое дронийцев-беженцев? Об их судьбе Ник ничего не знал, а Алекс ничего не говорил.
Итак, утро следующего дня настало, и миниспидер с братьями на борту выехал из западного пропускного пункта защитного периметра базы Югопорт. Ник Звара был счастлив как девятилетний ребёнок, Алекс Звара - серьёзен как одиннадцатилетний русентийский разведчик-скаут. Увлекательное путешествие началось.
Дорога с хорошим покрытием была прорублена через холмы. Местную флору в окрестностях Югопорта полностью вытеснили леса с земными деревьями, хотя мало кто на планете сегодня помнил, что берёзы, ели, сосны, дубы и прочие клёны были обязаны своим появлением первопоселенцам. Для большинства людей леса существовали всегда и не имели какого-либо экстрапланетного происхождения.
Где-то там в лесах скрывались огромные сенсорные массивы, предупреждающие о любом возможном появлении супостатов - людей, прогениторов или червей. На холмах вдоль дороги разлеглись энергоколлекторы, собирающие энергию светила и сдающие её на базу по цепочке мощными лазерами - подобный способ транспортировки энергии на расстояние с незапамятных времён был признан на планете предпочтительнее проводного, так как для последнего требовались материалы, материалы и ещё раз материалы, а откуда было взяться лишним материалам у первых поселенцев!
Напоминанием о близости границы служили блокпосты. Чем дальше от базы, тем меньше на них было полицейских и больше пограничников. На самом последнем из постов аппарат принуждения и контроля за порядком оказался представлен единственной единицей - скучающим толстым майором, отбывающим командировку на пост как обременительную повинность. Работы для него не было.
Как, впрочем, не было реальной работы и у смены пограничников. Зато им выпала редкостная возможность развлечься за счёт колонны с кадетами и троицы штатских, приехавших на форсистом миниспидере цвета дыни Крайола. Ник не удержался и долго обшаривал машину глазами в поисках страз или чего-то подобного, Алекс хмыкнул: "Мажоры!".
Три военных спидера чёрной окраски и с хищными стволами ракетных орудий покинули Югопорт на два часа раньше братьев Звара. То ли их скорость была меньшей, чем у машины Алекса (а это правда), то ли пограничники не считали лимит придирок исчерпанным, но Алекс и Ник догнали кадетскую колонну у последнего КПП. Сами кадеты в количестве тридцати человек выстроились на дороге тремя отделениями. Двое сопровождавших офицеров, майор и капитан, в действия командиров отделения - таких же кадетов, как и все остальные - не вмешивались, поэтому у будущих воинов, впервые оказавшихся на дальней практике (то есть, практике за пределами границ Русенты) назревала паника. Нет, проблема была уже не в том, что "ориентир номер два" оказался периодически переходящим с места на место сержантом-пограничником. Насущной и наиважнейшей проблемой на данный конкретный момент была уже проблема сена и соломы.
Армейский майор взирал на воспитанников с неприкрытым отвращением. Капитан, мужик лет пятидесяти, сохранял индифферентность под видом невозмутимости. В отличие от товарища, он полагал, что для первачков эти держатся пристойно. И да, кадеты на блокпосту были теми же самыми кадетами, которых мы видели в транспортном краулере с расстроенным Ником. Иными словами, Ник Звара, получив отказ в праве участвовать в дальней практике, не просто догнал остальных кадетов, но ещё и сидел на траве позади выстроившихся отделений и беззвучно оценивал их действия. Каковы были оценки, любой мог догадаться без слов. Раздражённый майор, естественно, тоже всё понял правильно, но для начала решил выяснить отношения с близкой дистанции.
- Что ты здесь забыл, кадет? - вопрос адресовался Нику, но отвечать взялся Алекс.
- У моего брата Ника Звары с сегодняшнего дня свободное время, майор.
Армеец вынужденно перевёл взгляд на Алекса.
- Кто разрешил вам?
- Майор, моему младшему брату поездку в лагерь "Загранское озеро" разрешил я как старший в семье. А свой пропуск я покажу пограничной смене.
- Ты... Звара, как тебя?.. Звара Аеджидайос?
- Звара. Алекс Звара, - сама по себе попытка приписать юному разведчику спартанское имя, была грубостью, а уж назвать его молодым козликом... Но Алекс не поддавался на психологическое давление, и майор распалялся всё больше и больше.
- Странная у тебя фамилия, Звара. Несёт подчужачным.
- У вас есть ещё ко мне вопросы, майор? - хамство военного было ещё и необоснованным, ничего похожего на фонетические эквиваленты резонансной речи прогениторов в фамилии разведчика не имелось, и Алекс, отвечая, поднял градус дискуссии.
- На холме служишь, Звара Алекс?
- Вы неплохо ознакомлены с личными делами ваших воспитанников, - а вот при этих словах Алекса майор почему-то осёкся и сморгнул.
Холмом в Югопорте в неформальном общении называли комплекс зданий управления разведывательной службы. Никаких холмов в комплексе, разумеется, не было, единственную земляную кучу, хоть как-то подходящую под данное определение, срыли до начала строительства, но живые разговоры на то и живые, чтобы не подчиняться грубой логике. И да, Алекс работал в разведуправлении, то есть, на том самом "холме", где и проводил от восьми до десяти часов шесть дней в неделю. Из этого тайны не делалось, но и привлекать внимание считалось излишним. Может быть, поэтому и смутился армейский майор?