Всё вышесказанное не учитывает факт наличия брони. Шёлкосплавная броня русентийцев обладала способностью поглощать импакторные пучки даже при стрельбе в упор, когда степень рассеяния пучка минимальна. Под Сильфонтом подобное свойство брони продемонстрировал на практике разведчик Зеркальцев. Естественно, что броню требовалось менять после набора определённого количества "дэ-пэ-а" - очередного придуманного в лабораториях заумного параметра, суть которого никто кроме высоколобых не понимал. Хотя не совсем так, в Русенте встречались старые вояки, звавшие параметр "сна". Наверное, они что-то при этом имели в виду, недоступное обычным смертным.
Покойный майор Коврадский сэкономил на экипировке кадетов, в том числе и на броне, распорядившись выдать со склада снаряжение, отработавшее свой ресурс (включая количество попаданий из импакторов). Поэтому фланговый удар в бое на холмах создал для двух отделений русентийцев реальную опасность, рельеф местности позволял беливерам подбираться к кадетам на расстояние смертельного выстрела из импактора.
Русентийцы могли спастись и переломить ход боя. Как ни удивительно это прозвучит для земного наблюдателя, кадетам нужно было оставить позиции на холмах и отступить в сторону лагеря на открытое пространство. Организованным отрядом они смогли бы в таком случае сдерживать беливеров на необходимом расстоянии и в самом худшем для себя варианте спокойно и без потерь или почти без потерь отступили бы под прикрытие защитного периметра лагеря.
Потери - вот фактор, вынудивший майора Коврадского потерять в самый нужный момент голову. Гибель двух кадетов сразу после высадки десанта парализовала волю офицера, и все его действия были отныне направлены на сохранение укрытия, что противоречило законам боя. Смерти воспитанников в ходе практики расследовались военным ведомством Русенты со всей тщательностью, и с учётом биографии майора вердикт мог бы оказаться максимально жёстким и карательным.
Одной из грубейших ошибок майора стал приказ контратаковать потерянный холм, в результате чего треть русентийского отряда вступила в схватку со взрослыми противниками, в которой не имела ни малейшего преимущества.
Если последний бой майора Коврадского проанализировали бы в военной академии, то обязательно отметили самостоятельную попытку пятерых кадетов со второго холма вернуть течение столкновения к канону - они оставили позиции, на которых у них практически не было шансов, и попытались выйти на открытое пространство. К сожалению, сделали это они слишком поздно, и беливеры смогли расстрелять их при отходе. Скептик, впрочем, сказал бы, что ребята элементарно струсили, и доказать, кто прав, было бы невозможно.
Коврадский свой бой проиграл, но как насчёт Зернова? Если капитан отдаст приказ стрелять по спартанцам, то враг будет уничтожен двумя-тремя залпами. Но не одним! Это означает, что спартанцы успеют казнить пятерых пленных кадетов, а при большой удаче ещё и результативно попасть несколько раз по отряду Зернова.
Путь домой, до русентийской границы, окажется свободным. Преодолев радиационную ловушку, сборная команда Зернова легко увеличит отрыв от беливеров за счёт своей скорости. Если ловушка окажется не единственной, русентийцы спокойно позволят себе двинуться в обход дороги, беливеры их не догонят. Но за подобный результат придётся заплатить, как минимум, пятью жизнями кадетов.
Искушённый читатель обязательно задастся вопросом: "Как так вышло, что спартанцы незамеченными подобрались к группе Андреева?". Как часто бывает, виноват человеческий фактор. Кадеты (не забудем, что это мальчишки) остро переживали гибель своих товарищей, практика, которую они с нетерпением предвкушали, обернулась трагедией - и на это всё наложился рывок через радиационное пятно! Добавим, что у первой группы не было точного знания о ширине пятна и, следовательно, грозившей им дозе. Набрав всего десяток рентген, ребята, естественно, ненадолго расслабились - и пропустили быстрый выпад в их сторону спартанских диверсантов.
Если в первую группу для прорыва через пятно был включён хотя бы один опытный боец, то, вполне возможно, он успел бы поднять тревогу. Но Зернова больше беспокоила угроза нападения беливеров со стороны лагеря, и всех опытных он оставлял для последней партии. Очевидная ошибка планирования, доказывающая, что громадное превосходство в технологическом плане может быть снивелировано неудачными человеческими решениями. Алекс, кстати, должен взять половину ошибки на себя, он тоже полагал план Зернова верным (более того, он его первым и предложил), но для одиннадцатилетнего мальчика это простительно.
Но довольно общих рассуждений, вернёмся к нашим героям. Зернов, как и ожидалось, не решился на размен со стрельбой, оправдав себя мысленно тем, что попытается спасти всех. Приказ хиванца был выполнен. Русентийцы и спартанцы шли в лагерь пешком и вперемежку, что давало возможность последним стрелять по противникам на поражение. Спидеры вели русентийцы, но за каждым водителем сзади устроилось по спартанцу. В миниспидер Алекса к братьям подсел хиванец.
- Как ты выжил там, у кратера?
- Я умею петь с червями. У командира моего отряда там погиб брат, и он тоже очень доволен, что видит тебя.
- Что ты хочешь на это раз?
- Всё того же, глупый мальчишка, всё того же. Я хочу странного.
Хиванец отлично владел русентийским диалектом общепланетарного языка, восходившего, как утверждают, к временам Капитана (лингвисты-пуристы настаивают на том, что диалекты давно превратились в полноценные языки, то есть, правильнее было бы говорить "владел русентийским языком"). Но фракционные особенности давали о себе знать, он никак не мог избавиться от присущей хиванцам привычки повышать голос к концу предложения. Поэтому даже обычная речь его воспринималась слушателями как угроза. Может быть, поэтому завербованные хиванцем обитатели Сильфонта дали ему прозвище "страшный человек"? А может быть потому, что они предчувствовали свой скорый и печальный конец?
- После Сильфонта я искал тебя, твои следы. Искал тебя намеренно. Я узнал, что ты в Югопорте.
- Отомстить хотел, что ли?
- Отомстить за что? Мы сыграли партию, ты победил. Спартанцы - расходный материал, мусор. Я искал тебя, потому что ты необычный поисковик и потому что в Сильфонте ты нашёл необычное. Помнишь мой принцип?
- "В поисках необычного нужно уповать на необычных поисковиков. Они отыщут его, но сами не поймут его смысла. И нужно всего лишь найти у них найденное".
- Именно так.
- И принцип этот следует из того, что вы называете софизмом?
- Ты дерзишь опять, мальчишка! Выслушай меня до конца. Я буду честен с тобой настолько, насколько мне это будет выгодно.
Ник смотрел на навязанного братьям попутчика, прищурив зелёные глазёнки и о чём-то своём важном размышляя. Алекс был в своей тарелке, словесные пикировки были его коньком. К тому же, один раз у хиванца он в прошлом выиграл.
- Я узнал, что ты в Югопорте. Мы пришли сюда. Жили здесь, у границы. Следили за дорогой, слушали коммуникации.
- Я был прав, когда сказал Зернову про придурков, - пробормотал Алекс.
- Что? А, неважно... Я узнал, что ты приедешь в лагерь. Стал готовить, как тебя оттуда выманить. Потом я узнал, что ваш офицер, майор, получил из Югопорта коммуникацию. Это было вчера днём, как только вы прибыли в лагерь. Год назад в Русенте был разоблачён и казнён хиванский шпион. Его звали Н.З.
- Чего-чего-чего?
- Для этого мальчика, которого ты вывез из Сильфонта и кто сидит с тобой рядом, в ваших управленческих базах было сделано два досье. О втором ты не знал. Согласно второму досье, он работал на Человеческий Улей и был казнён.