Дождь хлестал по стеклу над его головой, сверкали молнии. Незримые вулканы опять проснулись, и от их глухого подземного ворчания содрогался пол.
Плечи Язона поникли под тяжким грузом поражения, пасмурное небо казалось еще более хмурым.
Глава 14
Весь следующий день Язон пролежал на койке, уныло глядя в потолок и пытаясь переварить мысль о своем проигрыше. Приказ Керка не выходить из изолятора связывал его по рукам и ногам. Ему казалось, что лишь несколько шагов отделяют его от ответа. Но как сделать эти шаги?
Его хандры хватило ровно на один день. Язон не видел в позиции, занятой Керком, ни капли логики, одни эмоции. Мысль об этом неотступно преследовала его. Жизнь давно научила Язона относиться с недоверием к суждениям, основанным на эмоциях. Он ни в чем не мог согласиться с Керком – значит надо использовать оставшиеся десять дней, чтобы решить проблему. Пусть даже для этого придется нарушить приказ Керка.
Он с жаром взялся опять за свой блокнот. Первые источники информации исчерпаны, но должны быть другие.
Грызя ручку и упорно размышляя, Язон перебирал возможные варианты. Любая идея, даже самая безумная, заслуживала внимания. Исписав блокнот, он вычеркнул чересчур трудоемкие и заведомо неосуществимые ходы. Такие, как обращение к внепланетным историческим архивам. Речь идет о сугубо пиррянской проблеме – либо она будет решена на Пирре, либо так и останется нерешенной.
В конце концов он остановился на двух вариантах. Первый – старые документы, записки или дневники, которые могли сохраниться в личном владении у кого-нибудь из пиррян. Второй – изустные предания, передававшиеся из поколения в поколение. Вариант номер один казался ему наиболее реальным, и Язон тотчас приступил к делу. Тщательно проверив свою аптечку и пистолет, он пошел к Бруччо.
– Что нового смертельного появилось на свете за то время, что я тут сижу? – спросил он.
Бруччо воззрился на него:
– Тебе нельзя выходить, Керк запретил.
– Он велел тебе следить, чтобы я повиновался? – холодно осведомился Язон.
Бруччо потер подбородок и насупил брови. Поразмыслив, он пожал плечами:
– Да нет, я тебя не сторожу. И ни к чему это мне. Я понимаю так, что это ваше с Керком личное дело – ну так и разбирайтесь сами. Уходи, когда тебе вздумается. И постарайся, чтобы тебя где-нибудь тихо прикончили, для нас будет одной заботой меньше.
– И я тебя так же люблю, – отозвался Язон. – Теперь рассказывай про фауну.
Единственной новой мутацией, требовавшей дополнительных мер защиты, была серо-голубая ящерица, которая с убийственной меткостью плевалась ядом, поражающим нервную систему. Смерть наступала через несколько секунд после того, как яд попадал на кожу. Эту ящерицу ни в коем случае нельзя было подпускать близко.
Одного часа упражнений на тренажере оказалось достаточно, чтобы у Язона выработался нужный рефлекс. Никем не замеченный, он покинул здание изолятора и побрел по пыльным улицам к ближайшим казармам, сверяясь с планом города. Было душно, царила тишина, нарушаемая лишь далеким рокотом да изредка его собственными выстрелами.
Внутри толстостенных бараков было прохладно, и Язон тяжело опустился на скамейку. Когда пот на лице высох и сердце забилось ровнее, он вошел в комнату отдыха и приступил к опросу.
Дознание не затянулось. Никто из пиррян не хранил старинных предметов; сама мысль об этом казалась им нелепой. После двадцатого отрицательного ответа Язон понял, что ничего не добьется.
Значит, остаются изустные предания. Но и тут опрос ничего не дал. К тому же пиррянам надоели его приставания, и они начали ворчать. Лучше остановиться вовремя, пока он еще цел…
Заведующий пищеблоком угостил его обедом, который на вкус напоминал древесные опилки и размазню из пластика. Язон быстро управился с едой и задумался над пустым подносом. Он упорно гнал от себя мысль, что снова забрел в тупик. От кого можно получить толковый ответ? Все, с кем он здесь говорил, очень уж молоды. Какое им дело до преданий старины. Это чисто стариковское хобби, требующее особого интереса и терпения. Но на Пирре нет стариков.
А впрочем, есть одно исключение: библиотекарь Поли. В самом деле, человек, который имеет дело с документами и книгами, мог сберечь что-нибудь старинное. На худой конец, он может помнить что-то из прочитанного. Не очень надежная нить, но ее надо проверить.