— Чего ты так переполошилась? Время еще есть, но до завтра мне нужно закончить еще 3 мантии. Давай, завтрак на столе.
И сестра ушла в другую комнату, вновь принявшись напевать. Не могу даже решить, что у нее выходит лучше: петь или шить. Мне безумно нравится ее нежный голос и безупречный слух; но в городе она все-таки известна, как портниха. Благодаря ее талантам мы живем далеко не бедно, и вот уже несколько лет копим деньги на новый, более просторный, дом. Пожалуй, у нас имеется уже больше половины необходимой суммы. А если завтра Мирте щедро заплатят за мантии для принцесс, тогда денег в нашей копилке весьма значительно прибавится.
Окрыленная этими мыслями, я быстро нарядилась в свое любимое платье — весьма милое, кстати: ярко-синее с голубым воротом и поясом, и имеющее тонкую вышивку по подолу. Это платье сшила для меня Мирта, а вышивку сделала я сама. И оттого оно кажется мне самым красивым моим нарядом. Я ношу его чаще других, и к тому же оно мне очень идет.
Остановившись перед зеркалом, я, не спеша, расчесала свои пышные светлые волосы и заплела их в толстую косу, опускавшуюся до поясницы.
— Готова к выполнению поручений! — шутливо крикнула я, выходя из комнаты.
— А завтрак? — Мирта погрозила мне пальцем. — Не выпущу из дома, пока не поешь.
Я вздохнула. Аппетит у меня просыпался не раньше, чем через два часа после пробуждения, но переспорить мою сестру было сложно.
Я с трудом запихнула в себя несколько оладий, запив их молоком, и вновь «доложила» о своей готовности помогать сестре. Я ужасно надеялась, что Мирта пошлет меня за чем-нибудь на базар: там можно будет поглазеть на прибывающие в город экипажи принцесс. И сестра мои надежды оправдала.
— У меня кончаются особые радужные нитки и не хватает золоченой тесьмы. Возьми метров пять про запас.
Я не заставила себя долго упрашивать: сунула ноги в туфли, выгребла из горшка «для хранения мелочи» несколько монет и опустила их в поясную сумочку, после чего живо выскочила за дверь.
Теплый летний полдень встретил меня солнцем и возбужденным гомоном прохожих. Сегодня на улицах города было как никогда шумно и оживленно; к тому же очевидно, что не одна я вырядилась в свое лучшее платье. Многие девушки выглядели необычно нарядными, словно надеялись наравне со знатными красавицами сойти за принцесс. Правда, самих экипажей с «гостьями» столицы пока не было видно.
— Илона! — окликнул меня знакомый голос, и я оглянулась. Моя соседка (и по совместительству лучшая подруга Леа) догоняла меня, придерживая пальцами поля широкополой шляпы с искусственными цветами. Я едва смогла подавить смех: эту шляпу Леа уже сто лет как не надевала, считая «безнадежно франтовской». А сегодня, выходит, подходящий повод «выгулять» эту вещицу.
— Хороша! — не удержалась я от ехидства, едва Леа поравнялась со мной. Та заметила мою насмешку и обиженно надула губки:
— Ты тоже вышла не в самом худшем своем платье!
— Да ладно, — примиряюще улыбнулась я, цепляясь за локоть подруги. — Ты замечательно выглядишь! И я серьезно.
Леа очаровательно улыбнулась, отчего у нее на щеках образовались две ямочки. Она и правда была очень хорошенькой: черные кудряшки обрамляли миловидное лицо, а зеленые глаза всегда светились живым любопытством и дружелюбием.
— Ты тоже, Илона. Ну что, куда путь держишь? В лавку швейных принадлежностей?
— Ты права, моя провидица! — рассмеялась я, и мы с Леа дружно двинулись в сторону базара.
Здесь сегодня царила невероятная толчея. Такого я давно не видела; нас даже охватило ощущение праздника — оно было буквально разлито в воздухе, вместе с ароматом цветочных духов. На центральной площади была растянута алая лента с вышитыми на ней словами «Приветствуем принцесс!». Несколько продавцов сновали по площади, стараясь продать как можно больше золотистых и алых воздушных шаров, а другие предлагали напитки — в том числе какие-то заморские, вроде шипучей красноватой жидкости в высоких бутыльках.
Мы с Леа с трудом протиснулись к двери в лавку, цепляясь друг за друга и смеясь. Настроение было приподнятым.
В лавке было душно, и здесь также толпились посетители — в основном девушки, выбирающие себе ткани на платья или ленты для волос. Они шушукались, хихикали; шуму от них было много, а вот толку и прибыли — как от покупательниц — мало, и лавочник посматривал на них с измученным видом. Зато при виде меня, — постоянной клиентки, — он искренне улыбнулся.
— Илона, добро пожаловать! Что в этот раз мне завернуть для Мирты?