— Я захочу.
— Тебя одной мало. Посмотри на меня, Ань! Я же человек-невидимка. Меня замечают только, когда случайно на меня наткнутся. Или если я крикну кому-нибудь прямо в ухо…
— Так, может, игра в театре — как раз то, чего тебе не хватает! — Аньку было не переубедить. — Станешь увереннее в себе, научишься по-другому держаться, громко говорить — и жизнь изменится!
— Аня! — простонала я. — Это студенческий театр, а не курсы по повышению самооценки или бизнес-тренинг.
— Не хочешь записываться — просто сходи со мной за компанию, — упиралась подруга.
— И чего это тебе даст?
— Поддержку!
— Тебе и без моей поддержки неплохо.
Словно подтверждая мои слова, окружающие нас девчонки принялись толкать и теребить Аньку, добиваясь от нее ответа — пойдет ли она завтра в студию или нет. Многие уже дружно решили, что Аня заслуживает роли Джульетты.
Пока она отвечала на вопросы всех желающих поболтать, а лектор занудно бубнил что-то, слышимое только на первых рядах, я вернулась к рисованию завитков и была уверена, что тема закрыта.
Но днем, во время обеденного перерыва, не давая мне даже приступить к поеданию салата в столовой, Анька вновь завела ту же шарманку:
— Ну так что? Ты ведь идешь завтра со мной, правда?
— Кажется, я уже сказала, что нет, — хмыкнула я, пытаясь выковырять вилкой из солонки остатки прилипшей к стенкам соли.
— Ну пожалуйста, — Анька сморщилась, словно готовая вот-вот зареветь. — Ну неужели тебе так сложно?
Я вздохнула.
— Да ты уже сейчас готовая актриса. Ну хорошо — я схожу с тобой, но посижу в зале. Довольна?
Подумав, Аня кивнула и повеселела.
— А что там за странный сон тебе снился? — вспомнила она утренний разговор. Выслушав мой рассказ об Илоне, Мирте и Леа, о принцессе в лавке швейных принадлежностей, — Анька присвистнула.
— Ну и богатое у тебя воображение! Даже мне такого не снится!
— Мне обычно вообще ничего не снится, — развела руками я. — А тут…
— Ну, так это же здорово! — пожала плечами подруга. — Считай, что ночью ты почти посмотрела интересный фильм.
— А почему — почти?
— Потому что мало. Фильм-то не закончен. Можно сказать, ты увидела только начало.
— Что самое странное — этот сон был невероятно реален, — я в задумчивости ковыряла вилкой в тарелке. — Когда я проснулась, то даже не могла вспомнить, кто я на самом деле и где нахожусь.
— Бывает, — усмехнулась Аня. — Главное, что сейчас все на своих местах, верно? Ну ладно, идем на пару. Кстати, после занятий у меня свидание с Максом, но я заскочу к тебе вечерком, часиков в восемь. Идет?
— Идет, — вздохнула я. Я искренне радовалась за подругу, но все-таки немного ей завидовала. Анька каждый месяц встречалась с новым парнем; у меня же в жизни еще не было ни одного свидания. Что неудивительно для такого «человека-невидимки», как я.
Когда к четырем часам я вернулась домой, кот Васька уже встречал меня у двери. Правда, не мурлыкал, как обычно, и не терся у ног, а сидел в сторонке и лишь смотрел на меня пристальным, немигающим взглядом. Ну когда он уже придет в себя? Неужели до сих пор не отошел от вчерашнего испуга?
Пока я насыпала коту корм, зазвонил телефон. Мама. Ну, пожалуй, это надолго. Вздохнув, я ответила на звонок.
— Инна? — властный голос мамы звучал решительно. — Ты была сегодня в институте?
Я закатила глаза. К чему эти странные вопросы и контроль, словно за первоклашкой?
— Конечно, мама.
— Тема первой лекции? Тебе еще не озвучили тему доклада? Со скольки у тебя завтра пары? Ты пообедала? Что ела? Кота накормила?
Вопросы сыпались, как из рога изобилия, но все они казались какими-то сухими, формальными. Лучше бы мама хоть раз спросила, как сегодня мое настроение или могу ли я рассказать что-нибудь интересное, случившееся со мной за день. Но нет. Как будто без ее напоминаний я буду сидеть весь день голодная, а заодно морить голодом Ваську. Просто смешно.
После пятнадцати минут выяснений, не спалила ли я квартиру и не затопила ли соседей, мама наконец оставила меня в покое и отключилась. Усталая, я прилегла на диван. Голова казалась пустой — и тяжелой одновременно. И едва я смежила веки, как тут же провалилась в сон…
Глава 4
Илона
(Страна Элария)
За окном стемнело, в доме стало прохладно, — и мы растопили камин. Мирта сидела в своем любимом, мягком и удобном кресле, и заканчивала работу над последней мантией. Я помогала ей в разных мелочах по мере сил и умения. Этот уютный, почти семейный вечер успокоил мои нервы, и дневное происшествие в лавке почти забылось. Да и Мирта, которой я все рассказала, — успокоила меня, как могла. Своим мягким, нежным голосом она ворковала: